Где цветок, там и медок: Детский фольклор, загадки, пословицы Карелии

Где цветок, там и медок : Дет. фольклор, загадки, пословицы Карелии / статья С. М. Лойтер.— Петрозаводск: КГПИ, 1993.— 112 с.: ил.





В книге представлены тексты разных жанров русского фольклора, бытовавших и бытующих в Карелии. Об их жизни, функционировании, о носителях этой традиции рассказано в послесловии.

Предназначена для детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста


ПОСЛЕСЛОВИЕ
Карелию называют страной классического фольклора. Со времени открытия в 60-е годы прошлого века П. Н. Рыбниковым в бывшей Олонецкой губернии огромных богатств былинной поэзии за Карелией прочно утвердилась слава «Исландии русского эпоса».
Былина и сказка, причитания и другая обрядовая поэзия, народная проза и песня, детский фольклор — все это богатейшая устно-поэтическая кладовая Карелии. Многие собрания разных жанров и лет стали гордостью отечественной фольклористики, принесли ей мировую известность.
К сожалению, из этого бесценного наследия крайне мало оказалось достоянием читателя /слушателя-ребенка, для которого чтение или устное восприятие подлинных записей в большинстве случаев и трудно, и малодоступно. Почти не издавались для детей русские сказки Карелии. Нет ни одного сборника былин.

В этой книге собраны произведения детского фольклора и так называемых малых жанров Карелии, которые никогда не публиковались.
Первый небольшой раздел «Ай ду-ду, ду-ду-ду» включает в себя варианты потешек, прибауток, закличек, обработанные составителем. Эти тексты, записанные разными собирателями, служат как бы дополнением к вышедшему в издательстве «Карелия» в 1991 году сборнику «Русский детский фольклор Карелии».

Игры, составляющие раздел «Собирайся, народ, кто в прятки идет», записаны на территории Карелии в прошлом и в разные десятилетия нашего века. Они расширяют игровой материал упомянутого сборника и предоставляют возможность педагогам, воспитателям, родителям возродить забытые детские игры, а другие, не забытые, иметь перед собой в полном, стихотворными песенками, приговорками и т. д. объеме Особо выделены игры, записанные в 20—30-е годы в Заоиежье учительницей Е. В. Ржановской. При первом знакомо иг они могу! показаться архаичными и далекими современным детям Но вот интересный факт, свидетельствующий об их жизнестойкости. Дети острова Кижи, разучив однажды для фольклорного праздника «игры Ржановской» «Шатай-валнй», «И часовенку», «В червячка» и другие, теперь постоянно с удовольствием играют в них сами, каждый раз вовлекая новых и новых участников. Об этом рассказала научный сотрудник музея Р. В. Калашникова.
Впервые публикуются загадки, записанные на территории Карелии. Разумеется, среди них немало вариантов хорошо известных, общерусских загадок. Но повторяю: вариантов, а не буквальных совпадений. Случаи же полной идентичности не менее важны, так как создают картину бытования.
Загадка очень древний жанр, который генетически восходит к магическому обрядовому действу. Утратив с течением времени одно значение, она приобрела другое — служить испытанием, проверкой гибкости ума, догадливости, наблюдательности. «Народ стал смотреть на загадку как на... упражнение ума и предоставил ее почти исключительно детям»— так видит путь загадки выдающийся ее собиратель и исследователь прошлого века Д. Н. Садовников.
А вот мнение современного фольклориста: «Дети усваивают загадки от взрослых... которые чаще всего и являются первыми воспитателями детей, а потом передают их друг другу, сочиняют, импровизируют. Загадки помогают детям развивать наблюдательность, учат сопоставлять, знакомят с яркими, красочными образами народной поэзии». Добавим: не просто учат и знакомят, но помогают постичь поэтическую природу окружающих вещей и предметов. Ведь загадка — это, как правило, замысловатый вопрос с поэтическим описанием хорошо знакомого и привычного. Иными словами, загадка — иносказательное, метафорическое описание в форме вопроса. Безусловно, ответ на такой вопрос помогает выявить, кто самый смышленый, самый смекалистый, самый наблюдательный. Но не только в этом состоит цель загадывания. Гораздо важнее, не спеша, вчитываясь, вслушиваясь в загадку, развивать и обнаруживать умение поэтически мыслить, проникать в тайну ее художественного образа. Подобное восприятие требует воображения, игры фантазии. Разве можно без них уподобить обычное деревянное коромысло радуге: «Крашеное коромысло через реку повисло». Загадка — это поэтический взгляд на окружающее. От сказительницы П. М. Семкиной из деревни Кашино Пудожского района я записала такую замечательную загадку:

Сгибень (согнутые колени), бубень (вымя), тили-буки (соски)— все эти народные слова теперь не употребляются, но как изящно и выразительно с их помощью дойку коровы уподобили игре на музыкальном инструменте. Обыденное, будничное занятие превратили в чистую поэзию.
А вот другая старинная загадка — целый рассказ о березе, ее красоте, ее свойствах, которые так ценятся в народе. Услышана она от С. Ф. Юшковой в деревне Суйсарь Прионежского района
.
Стоит дерево, Цветом зелено.
В этом дереве Шесть угодьев: Первое угодье — По дороге катко, Второе угодье — В руках вертко.
Третье угодье — Битому крест, Четвертое угодье — Больному на здоровье, Пятое угодье —
Весом продают,
Шестое угодье —
Унеси голова.

Шесть угодьев — шесть дел, сфер использования березы. Изобретательность и выдумка загадки, равно как и ее складность, ритмический строй, противостоят сухому, канцелярскому перечислению: береза дает дровни, веретено, бересту для обвива-ния глиняного горшка, веник, деготь, лыжи.
Завершают книгу пословицы, поговорки, приговорки, присловья и скороговорки. Это самые маленькие произведения родного слова, художественные миниатюры. Пословичное слово, выкристаллизовавшееся, отшлифованное и складное, вышедшее из обыденности и к ней обращенное, заключает в себе многовековую народную мудрость. Пословицы — золотые зерна языка. Как правило, они «к слову молвятся», т. е. появляются в речи как бы невзначай, неожиданно, незапланированно.

Но как они обогащают ее, какой выразительной, интересной делают. «С иными поговорить, что меду напиться»— гласит народная мудрость. Такое чувство не раз испытывала я, слушая своих собеседниц в разных местах Карелии. Прожившая очень грудную жизнь А. Н. Якушева из деревни Семеново Пудожского района, объясняя, почему ее песни грустные, резюмировала: «Какова жизнь — таковы и песни». А затем, посетовав, что не может петь, как в молодости, заключила: «Голосок ушел в лесок». Навсегда врезалась в память другая по окраске, но не менее самобытная, полная юмора речь Т. И. Плешковой из поселка Бочилово того же района. «Знаю я вас, были вы у нас, после вас у нас самовар погас»—такой шутливой приговорочной импровизацией отреагировала она на появление фольклорной группы в ее доме. И тут же, увидев смущение на наших лицах, приветливо добавила: «Приглашаю к самоварчику выпить чаю по стаканчику». А спустя некоторое время, наблюдая за тем, как старательно все что-то пишут в своих тетрадях, иронично заметила: «Писано, записано у дядюшки Денисова, писал Макарка сухим огарком». Затем, забыв и перепутав что-то в своем рассказе, назвала себя Соломонидой Перекувырковной, которая поет «последний день, последний час, последнюю неделюшку».

Можно было бы назвать многих и многих людей, кого доводилось мне записывать и чья «речь красна пословицей». И не только мне. Фольклористами Карелии зафиксированы сотни замечательных решений народной мудрости, остроумных присловий и приговорок. И приходится лишь сожалеть, что все они еще остаются достоянием архивов и отдельных собирателей.
Большинство текстов этой книги записаны ее составителем. Кроме того, использованы коллекции Е. В. Ржановской, а также включены олонецкие загадки из сборника Д. Н. Садовникова «Загадки русского народа» и олонецкие игры из сборника «Игры народов СССР», составленного В. Н. Всеволодским-Гернгроссом (М.; Л., 1933).

В название книги вынесена пословица «Где цветок, там и медок». Ее смысл неизмеримо шире непосредственного умозаключения. «Цветок» и «медок» приобретают расширительный, обобщающий характер. Это и знание, и искусство, и творчество. Действительно, помещенные в сборнике произведения народной словесности вобрали в себя сладость и мудрость человеческого знания.