Карельские народные загадки | KARJALAISIA ARVOITUKSIA

Карельские народные загадки / Ин-т яз., лит. и истории Карел, фил. АН СССР; Изд. подготовила Н. А. Лавонен /Петрозаводск: Карелия, 1982.— (Памятники фольклора Карелии).— 144 с. Текст парал.: фин., рус.
Книга рассчитана на взрослого читателя

ОТ РЕДАКТОРА
При составлении сборника использованы все имеющиеся публикации и записи карельских загадок (см. раздел «Источники»)
Привлечение различных и разновременных источников обусловило чрезвычайную пестроту материала в языковом отношении — в написании слов, в передаче диалектных особенностей и различий говоров карельского языка. В связи с этим потребовалась некоторая унификация текстов, которая была проведена В. Д. Рягоевым с большой осторожностью.
В силу ряда причин материалы, взятые из опубликованных источников и Архива Общества Финской литературы, оставлены без исправления их написания, хотя в этих текстах и не соблюдены принципы общепринятой в настоящее время финно-угорской научной транскрипции, и они, в силу смешения с финским языком, не передают специфических особенностей карельского языка, особенно
его южных говоров.

Сверены и приведены в полное соответствие с говором той местности, где записана загадка, материалы из научного архива Карельского филиала АН СССР и Фонотеки Института языка, литературы и истории.

Все эти тексты передаются в упрощенной общепринятой финно-угорской транскрипции. Передний губной гласный «й» передается через букву «у», а долгота гласных обозначается их сдвоением вместо надстрочного знака долготы (kylä вместо kiilä, puu вместо рй).
Мягкость согласных, как правило, не обозначается. Как известно, согласные в словах передней огласовки, т. е. в окружении ä, о, у, а также е *и i,
произносятся мягче по сравнению с согласными в словах задней огласовки. Она обозначена лишь в тех случаях, когда мягкость согласного в современном языке обусловливается исторически: положением перед j и i (viTTa(suapka “шапка"), в собственно карельских словах, несмотря на говорные и диа лектные различия, через свистящий s.

М.М. Мартынова

ПРЕДИСЛОВИЕ
Данное издание является первый научным сводом карельских загадок. Сборник составлен на основе публикаций, изданных в Советском Союзе и в Финляндии, материалов научного архива Карельского филиала АН СССР н копий материалов из архивов Общества Финской Литературы (Suomalatsen kirjal-lisuuden Seura), а также «Словаря карельского языка » (Karjalan kielen I sanakirja).
Рукописный архив Карельского филиала располагает записями загадок ! начиная с 30-х годов нашего столетия. Особенно активно фольклорные тексты записывались в предвоенные (1936—1940) годы. Это заслуга собирателей X. Богданова, К. Беловой, В. Евсеева, П. Куикка, К. Луото и других. Материалы по карельской загадке, хранящиеся в финских архивах, были собраны учеными ) Финляндии на территории Карелии в XIX и в начале XX веков.

Начиная с 1971 года с целью сбора дополнительного материала и выявления вопросов бытования загадок были организованы фольклорные экспедиции в следующие населенные пункты: Тукса, Мегрега, Куйтежа, Судалица (Олонецкого р-на), Карельская Масельга, Мяндусельга, Паданы (Медвежьегорского р*на), Юшкозеро, Войница. Вокнаволок, Кепа, Калевала (Калевальского р-на), Кестеньга (Лоухского р-на), Колвица, Княжая Губа (Кандалакшского р-на Мурманской области). В таких поселках как Калевала, Кепа, Кестеньга, Паданы, кроме коренного населения, живут представители других районов Карелии. С учетом этого географические границы записей загадок значительно шире. Материалы этих экспедиций, записанные на магнитофонную ленту, хранятся в фонотеке Института языка, литературы и истории.

За последние десятилетия изменился весь жизненный уклад карел, их быт и культура. Сейчас в карельских деревнях загадок с целью проведения досуга уже нс загадывают. Здесь, как и повсюду, на смену фольклорным жанрам пришли книги, газеты, радио, кино и телевидение. Но еще в первые десятилетия нашего века, особенно на севере Карелии, загадывание наблюдалось довольно активно, еще и сегодня многие пожилые женщины помнят загадки, хотя практически и не загадывают.

На вопрос: «Загадывали ли у вас загадки в Ладвозере?» М. Ф. Ахонен ответила: «Arvoiteltihhaa sita, jotta...» (Фон. 1596/4) — «Загадывали, да еще как...» М. С. Леаицкая из Бойницы пояснила: «Arvauteltih niita kylF ta starinua sanottih, ka vet oien kaikki unohtami, kun ei tule niita muissella » (Фом 1594/26).—«Загадывали, конечно, dc и сказки рассказывали, да ведь все забыла, поскольку не приходится вспоминать».
Такие ответы типичны. Вначале наши собеседницы сетуют: «Да ведь знала, знала хоть сколько, да вот. поди, не вспоминаются, ничего не помню». В ходе
беседы выясняется, что трудно вспоминались только первые загадки, затем на память приходили все новые загадки, и загадывание с успехом продолжается.

Особенно активно загадываются загадки, если собирается группа из нескольких человек. Присутствующие оживляются, с удовольствием вспоминают дни своей молодости, когда обращение к фольклорным жанрам было обычным повседневным явлением. На таких встречах вспоминаются не только загадки, но и сказки, пословицы, былинки, поверья, приметы, а иногда и фрагменты эпических песен. Как правило, загадки знают те, кто помнит и другие жанры народного творчества.
Присутствие нескольких человек обеспечивает и большую фактическую достоверность записей — поскольку что-то забытое одним человеком сразу же дополняется, уточняется, оговаривается другими. Многие женщины проявляют живой интерес к нашей работе и стремятся помочь. Добрые слова хочется сказать о В. М. Мартыновой из Падан, У. М. КардининоЙ из Юшкозера, У. Т. Токаревой, М. В. Бородкиной из Кестеиьги, М. В. Маликиной из Бойницы и многих других.

Чудесный фольклорный вечер был у нас в деревне Княжая Губа в доме Л. И. Занковой, где, кроме хозяйки, присутствовали А. А. Хонканен, А. Р. Никитина, ее дочь В. Ф. Архипова.

В поселке Кепа нам с удовольствием загадывали сестры А. Я. Степанова, А. Я. Кузьмина из Шомбозера, А. Т. Богданова, в Юшкозересестры И. М. Тарасова и Т. М. Тарасова и их соседка 3. В, Федорова, в Кестеньге У. Т. Токарева и А. Н. Карпова и т. д.

Специального упоминания заслуживает карельское село Вокнаволок, где особенно хорошо помнят загадки. Здесь их можно записать почти в каждом доме. В этой деревне устойчиво сохранилась богатая народно-поэтическая традиция. Не зависит ли это отчасти и от того, что, помимо существования общих условий лучшей сохранности архаики на Севере, эти места, начиная уже с первой трети XIX века, активно посещали собиратели — сначала финляндские, с начала 30-х годов нашего века —- советские? Из поколения в поколение передавалось не. только знание фольклора, но и понимание его ценности ^важности. Нели калевальская поэзия и ушла из активного бытования, дух этой поэзии и поныне живет в Вокнаволоке. Многие фольклорные традиции дошли до наших дней, здесь еще, помимо загадок, сохранились сказки, пословицы, детские песни н т. д.

В поселке Калевала мы посетили Татьяну Филипповну Федорову. Узнав о цели нашего прихода, Татьяна Филипповна охотно согласилась рассказывать нам для записи на магнитофон. Она оказалась превосходной исполнительницей, увлеклась, говорила эмоционально, знала многое из старого быта и народной поэзии. Мы записали от нее 67 загадок, несколько сказок, песни, пословицы. Запись загадок от Т. Ф. Федоровой количественно самая большая от одного человека в нашей коллекции. Таких мастериц поэтического творчества остается, к сожалению, все меньше. Не стало уже и самой Татьяны Филипповны. Однако можно сказать, что почти каждая пожилая калевальская женщина может загадать несколько загадок, а иногда и 15—20. ГТо нашим наблюдениям, в основном, загадывают женщины, если же при записи оказываются и мужчины, они сами не соглашаются загадывать, а «подсказывают» женщинам: «Загадайте им о рукавице, самопрялке» и т. д., т. е. явно намекают на двусмысленные загадки.

Такое сравнительно хорошее знание загадок людьми пожилого возраста выявлено только в северной Карелии (в Лоухском и особенно Калевальском районах), в средней и южной Карелин традиция загадывания загадок сохранилась значительно хуже. Здесь трудно найти исполнителя, знающего хотя бы единичные загадки, стал забываться даже сам термин.

Старый традиционный способ передачи загадок устным путем отходит в прошлое. В последние годы наметилась тенденция усваивать загадки из книг, но поскольку карельский язык бесписьменный, загадки таким способом передаваться не могут. И даже на Севере, где традиция еще хранится старшим поколением, дети карельских загадок практически не знают.

В результате полевых экспедиций удалось выявить не только современное состояние традиции, но и обнаружить интересные детали, важные моменты, которыми сопровождался процесс загадывания в прошлом.
Загадывание было ограничено во времени и происходило, как правило, зимой, преимущественно в период святок. Летом не загадывали, поскольку было много хозяйственных забот и свободного времени почти нс оставалось. По многим сведениям выяснилось, что удобным временем загадывания считалось утро, а вечером загадки были даже запрещены.

liloilla sc ei ollun vielii закона arvoilella, a starinua sanotfih. Piti arvoitetla huo-meneksella. Mie en tiija, miten oli sc sakona, a niin se oli (Фон. 1594/7).— Вечером не было обычая загадывать, и рассказывали сказки. Загадывать надо было утром. Не знаю, почему был этот закон, но так было.
-- Konsapa arvoiteltih?
— Huomenekseila ngustua, illalla sanottih starinua. Ei ill a 1 la ni konsa arvoi-ieliu,karel.su muutko huomenekseila. Se oli huomeneksesta arvoitns, illalla starinan sanonta (Фон. 1995/3).— Когда загадывали?

— Утром, вечером сказки рассказывали. Вечером никогда не загадывали, только утром. С утра было загадывание, вечером — рассказывание сказок.
Причина запрета вечернего загадывания в следующем: «Illalla kun arvautnsia arvautetah, siita Мои ‘arvautuksen akka\ Huomenekseila pitay arvau-tella, illalla starinua sanuo. Arvautuksen akka kun tulou... siita pitay osata vassata, (Фон. 1854/3). Если вечером загадки загадывать, придет «хозяйка загадок». Утром надо нагадывать, вечером сказки рассказывать. «Хозяйка загадок» как придет — тогда, надо иметь отвечать».
«Хозяйка загадок»— это сверхъестественное существо, которое появляется в доме, при нарушении сроков загадывания. Ее появление чревато опасностью, а изгнать се из дому можно только одним способом — загадать ей загадку, которую она не сможет разгадать, что сделать чрезвычайно трудно, поскольку она —«хозяйка» и знает практически исе загадки.

К- И. Галактионова (80 лет) вспоминала: «Huomenekseila arvautellah, starinua sanotah... illalla, sanotah, jotta siita rautavanneh tulou ympari pirtista, kun starinua sanotah. A kun siita arvautellah huomenekseila, siita kun ken arvuau, se rautavanneh laiitoy pois pirtista. Se oli vanhan kansan tapa... A siita kun et arvua, ka siita se lahtoy sen vantehen kera Huikkol'ah. (Фон. 1863/12)— Утром загадывают, сказки рассказывают вечером, говорят, что железный обруч образуется вокруг дома, когда сказки рассказывают. А когда загадывают утром и если кто отгадает, тогда этот железный обруч снимается. Это был старый обычай. А если не отгадаешь, иди в Хуйкколя с этим обручем».
По древним поверьям, железный обруч, пусть даже чисто символический, ограждал дом, оберегая его от проникновения сверхъестественных, враждебных человеку сил.

Помимо временных ограничений и запретов, в северной Карелии широко известно следующее условие: человека, который нс смог отгадать определенного числа загадок (обычно трех, иногда шести или девяти), подвергали «наказанию»: ему говорили припевки и изгоняли из числа присутствующих.
Hui-hui-HuikkoVah hiiri heposeksai, hiiren Suolet ohjakSikSi, kapusta rejeksi (korjakSi), ajau, ajau, (Siita en muissa).
Ну-ка, в Хуйкколя, мышь — лошадью, мышиные кишки — вожжами, поварешка — санями, едет, едет (дальше нс помню).
(Фон. 2214/20)

Только после того как наказуемый отгадал неразгаданные загадки, он прощен и принят обратно в число участников игры.
Очевидно, что сведения о «хозяйке» загадок, о временных ограничениях в загадывании, о наказании, в остаточных проявлениях бытовавшие еще в начале нашего века, достаточно архаичны и могли иметь не только развлекательную, но и магическую функцию, связанную с древним миропониманием.

Мир загадок удивителен и своеобразен, в нем много неожиданностей, парадоксов. Только в загадках можно встретить «море в нэбе», «бычий глаз на стене», «медвежью лапу в подполье», в загадках один и тот же предмет одновременно может быть «выше высоких деревьев, ниже низкой травы», «чернее сажи, белее снега». Своей необычностью загадки поражают, привычные понятия в них переставлены: здесь «глаза в ушах», «сто зубов во рту», «на спине сто глаз», «у одной мыши два хвоста» и т. д.
Среди этого яркого многообразия образов выделяются свои закономерности, характерные для данного жанра.
Загадка состоит из текстовой части и отгадки — они взаимосвязаны и взаимообусловлены. В этом проявляется своеобразная жанровая закономерность — отгадка в тексте загадки никогда не называется прямо, она заменена метафорой. Как правило, если загадывается неодушевленный предмет, то в качестве метафоры чаще выбирается одушевленный предмет, и наоборот. «Одушевлять» неодушевленные предметы — это излюбленный прием загадок.
Карельские загадки часто начинаются или завершаются вопросом: Mi se on? (Что это?); Arvua, mi se on? (Отгадай, что это?). Более того, загадка всегда сама по себе подразумевает вопрос, поскольку нужно находить отгадку — ответ на поставленный вопрос, хотя по форме она не всегда вопросительная.
Иногда на один вопрос-загадку «подходит» несколько ответов-отгадок. На этом принципе построены двусмысленные загадки. Но возможность нескольких ответов не позволяет утверждать, что отгадки произвольны.
Если внимательно присмотреться к загадкам, кажущимся на первый взгляд парадоксальными, мы найдем в них какие-то детали, подробности, которые выступают не в переносном, а в прямом смысле по отношению к отгадке. Они как бы уточняют, дополняют, конкретизируют, подсказывают отгадку и этим помогают се разгадать.
Lyhyt akka lyllerdini, paksu akka palleroini, karjan korvesta kokosi.— Бабка маленькая толстенькая, бабка толстая кругленькая, из лесной чащи стадо созвала. Колокол на шее у коровы. Фраза «из лесной чащи стадо созвала» действительно «намекает» на функцию колокольчика не дать корове потеряться в лесу.
Luikkau, laikkau tuisien lukkujen takana.— Трещит, щебечет за костяными замками. Язык и зубы. «Костяной»— явная подсказка к отгадке «зубы».
Но в то жевремя есть загадки, не подлежащие логическому решению, их просто нужно знать или отгадать в прямом смысле этого слова. М. Кууси писал в «Неписаной литературе»: «Многие древние загадки... так затемнены, что их на протяжении столетий вряд ли кто-либо мог разгадать путем чисто логических умозаключений: их необходимо было только заучить и знать»1
Об одном предмете можно загадать несколько совершенно различных загадок, используя разные свойства и качества предмета — материал, цвет, форму, размеры, функцию, способ изготовления, его количественные отношения, взаимосвязи с другими предметами.

Среди многообразия загадок можно проследить какие-то наборы стереотипов, клише, выделить группы, созданные одинаковым способом:
1. Sata san££ie, tuhat tunc£ie yhella pielustoilla muatah.— Сто сотен, тысяча тысяч на одной подушке спят. Потолок.
2. Sata sancfiie, tuhat tunccie yhella vyolla vyotettu.— Сто сотен, тысяча тысяч одним поясом подпоясаны. Сноп.
3. Sata santtii, tuhat tunttii, yksi tuntti n'uppupia.— Сто сотен, тысяча тысяч, одна тысяча комолая. Суслон.
4. Sata sanefie, tuhat tun££ie yhella tamnien lassulla seisotah.— Сто щетинок, тысяча иголок на одной дубовой щепке стоят. Чесалка для шерсти (карда).

Финская исследовательница А. Кайвола-Брегенхой выделила 17 способов (формул) образования загадок. По ее мнению, с помощью таких формул создана примерно половина традиционных загадок.
1 Suotnen kirjallisuus. L. Kirjoittamaton kirjallisuus, 1963, s, 380.
2 A. Kaivola-Bregenhoj. Arvoitusten ilmaisutekniikka. Arvoitukset. Finnish riddles. Toimittanut L. Virtanen, A. Kaivola-Bregenhoj, A. Nyman. SKS, 1977; Formula analysis as a method of classifying riddles. SF 17 (1974), 178—197.

Несмотря на международный характер и общекарсльскую традицию, в загадках прослеживаются определенные локальные различия.
Исходя из этих различий, севернокарсльскне и южнокарельские тексты в сборнике расположены отдельно. При этом неизбежны некоторые повторы загадок, встречающиеся в обоих регионах, но такое расположение представляется целесообразным, поскольку достаточно наглядно прослеживаются различия в художественной системе, в традициях загадывания и условиях бытования.
В северной Карелии много загадок калевальекой метрики, наблюдается определенная близость с эпической традицией. В южной Карелии загадки в основном прозаические. Жанр север нока рельс кой загадки в какой-то мере находится на стыке между калевальекой поэзией и прозой. Плотность аллитерации в севернокарельских загадках значительно выше, чем в южнокарельских. Загадки из средней Карелии можно рассматривать как переходное явление между север но- и южнокарельской традициями, но поскольку из этого региона меньше записей загадок, то в сборнике они объединены с южнокарельскими.

Определенные различия прослеживаются и при исследовании карельско-русских и карельско-финских взаимовлияний. Для южной Карелии характерны заимствования русских загадок, здесь бытуют прямые кальки с русского, а в северной Карелии встречаются финские загадки.
В сборник включены практически все загадки, известные по публикациям и коллекциям научного архива Карельского филиала АП СССР и Фонотеки Института ЯЛИ. Из материалов архивов Общества Финской Литературы и «Словаря карельского языка» приводятся и указываются в примечаниях только загадки, неизвестные по ранее вышедшим публикациям и отсутствующие в коллекциях нашего архива.
Вне сборника остались загадки калининских карел: записей из этого ареала у нас очень немного, и внесение их в сборник не представит ясную картину репертуара данного района.

По художественным достоинствам, образности tie все приводимые загадки равноценны. Наряду с традиционными загадками, которые широко бытовали, в архивных коллекциях встречаются загадки, искусственно составленные, поздние, не получившие широкого распространения, оставшиеся в репертуаре нх составителей. Мы включаем в сборник и эти загадки, поскольку они отражают явления, су шествовавшие в фольклоре (в основном в 40-50-е годы). В какой-то степени они характеризуют состояние жанра, его относительную подвижность и изменчивость. Кроме того, некоторые из таких новых загадок достаточно удачны созданы в рамках фольклорной традиции, с помощью «формул», клише:
Siivetonna lentaa, Без крыльев пролетает,
jalatonna juokSou, Без ног пробегает
paivaSSa kymmenen kylaa. За день десять деревень.
Puini taulu, luiset kirjaimet, tilit suorin selvittay, laksyt oikein laskou.
Разговор no телефону
Доска деревянная,
Буквы костяные,
Счет верно ведет,
Задачи правильно решает.
Счеты
В сборнике встречается определенное количество загадок эротических и двусмысленных, может быть не совсем этичных с точки зрения современного читателя. Загадки такого типа присуши не только карелам, но и другим народам'. Известный советский фольклорист А. И. Никифоров писал: «Вопрос об эротике в народной словесности как вообще в искусстве- большой и сложный вопрос. Он связан с проблемами генезиса искусства, и с историей и просто с фор-эстетически ми его предпосылками... подход к эротическому р. народе должен исходить из норм не культурного собирателя или исследователя, а на нормативных представлений самого населения».

Так же нужно подходить к эротическим и двусмысленным загадкам. Исключить их полностью из сборника не представляется целесообразным, поскольку издание научное и в нем должен быть представлен возможно более широкий круг загадок, бытовавших в народе на протяжении веков. «Издания... иногда даже научные, в которые не попадают явления указанного порядка, несомненно грешат тем, что вводят и читателей и исследователей в прямое заблуждение насчет частных особенностей изучаемого материала»

Поскольку нет общих научных критериев классификации загадок, мы расположили материал внутри регионов по тематическому принципу отгадок.
Исходя из того, что загадки отражают мир крестьянского окружения, предметы быта, близкие и знакомые человеку, отправной точкой взята крестьянская изба (ее строение, внугреннее убранство, предметы домашнего обихода) — самое близкое окружение человека с постепенным удалением от нее: орудия труда, средства передвижения, жнвотный и растительный мир, явления яри роды и т. д.

Внутри тематических разделов загадки расположены по предметным группам логической взаимос.вязанности предметов и процессов, например: дверь — ручка двери — крючок — замок — порог; печь - - дрова - - спички - - топящаяся печь дым — искры; угли — кочерга — помело и т. д. Некоторые соотнесения спорные. Доля субъективного начала в них сохраняется.

В публикациях и архивных коллекциях встречается разный способ записей. В публикациях языковедов («Образцы карельской речи» Г. Н. Макарова и В. Д. Рягоева, cVienan kansa muistelee» Р. Virtaranta) применен принцип строгой научной транскрипции на основе латинского алфавита. Загадки в коллекции Н. Лескова напечатаны русскими буквами (в финском журнале Viritfaja за (918 г. перепечатаны латиницей). В архивных коллекциях записи в основном выполнены латиницей, но в 1939—1940 годы, в пору попыток создания карельской письменности, встречаются записи на основе русского алфавита.
Для данного сборЕЕика применен общепринятый способ передачи карельского текста латинской графикой с несколько упрощенной, по сравнению с лингвистической, транскрипцией

В Примечаниях даются ссылки на все известные печатные источники (сначала отечественные, затем зарубежные — оба списка даны в хронологической последовательности), на коллекции Архива и Фонотеки. Первая цифра после А. (Архива)—номер коллекции, вторая — единица хранения, после Фон. (Фонотека)— первая — номер кассеты, вторая — порядковый помер записи на кассете. Если загадка записана два раза от одного информатора, то повторная запись дается в скобках.
Полная паспортизация текста невозможна, поскольку загадка бывает иногда записана несколько десятков раз, поэтому мы сгруппировали записи по местностям (в основном, район)*, а внутри местности — по годам.

Возможны некоторые разночтения отдельных текстов (перестановка слов, незначительные изменения эпитетов и т. д.), хотя ссылки на них даются вместе.
Комментарии в основном носят этнографический характер, они уточняют, поясняют конкретные предметы, детали, ситуации, явления, встречающиеся в загадках. Объясняются также непонятные устаревшие слова (карельские, иногда и русские), оговариваются неточности перевода,приводятся,где возможно,близкие аналогии, параллели с другими жанрами карельского фольклора.

Большую трудность представляет перевод загадок на русский язык. Помимо общих проблем — разнотипности языков, их грамматического строя, системы ударений и т. л., сложность при переводе загадок возникает из-за множества специфических слов, выражений, смысл которых затемнен уже в языке оригинала (lemrnen lehti, iulkkamo, culkkavo, juniinkeko...), из-за наличия искаженных форм: ^ puun ptitero (pukula), пшап matero (rnakula)... этнографических деталей, терминов, характерных только для карел и отсутствующих у русских (mammimoykky, huoparit).
При переводе невозможно сохранить аллитерацию, придающую карельским загадкам своеобразную музыкальность, звучность; Liinat liikku, hongat hoiski alia uartchet makasi, pialla peipposset perehti, ’
Lyhyt lylleroin’i muSta mulleroin’i pakSu palleroin’i pieni pilleroin'i taSan’i taileroin’i he I la helleroin'i.
Многие слова не имеют конкретного смыслового значения (Sarrc&e -____________
tunccie, pi peri paperihis).
Также трудно переводимы на русский язык звукоподражательные глаголы — популярный прием карельских загадок:
Jiesietiy — jieSt/y. koveStiu — koveStiu...
NipSau, napSau, kayva kapSau...

Одним из стилистических приемов карельских загадок, как и других жанроа фольклора, является синонимический параллелизм, перевод которых довольно труден:
Kylyn koukku — saunan salpa; hannassa haipatin — saparossa saipatin; ikkunasta — akkunah.

За основу перевода взят принцип максимального стремления если не к дословному, то наиболее точному переводу. Слова, не имеющие смыслового значения, в каждом конкретном случае переводились исходя из содержания загадки. Особо трудные случаи перевода оговорены в комментариях.
К. текстам, близким по смыслу, но с различной аллитерацией, звукоподражаниями, разницу в которых передать на русский язык невозможно, дается один перевод.
’
В публикациях прежних лет (Н. Лескова, Г. Макарова, В. Рягоева) загадки переведены нa русский язык. Тексты, r которых сохранен перевод авторов этих публикаций, отмечены звездочкой. Остальные тексты даны в переводе составителя.