Карелы-людики и карелы-ливвики составляют коренное население большей части южной Карелии. Карелы, говорящие на людиковском диалекте (lyydikot), занимают узкую полосу, которая тянется с севера на юг от дер. Шайдома на севере Кондопожского района через Спасскую Губу, Пряжу до самой южной точки республики — Лояницкого куста деревень (Михайловского сельсовета) Олонецкого района (Kuud'arvi). На запад от карел-людиков живут карелы, говорящие на ливвиковском диалекте (livvikot). Севернее карел-ливвиков и карел-людиков живут карелы, говорящие на собственно карельском диалекте (karjalaiset), а восточнее и отчасти южнее — вепсы.

в ряде случаев мы находим русские сказки, близкие к карельским версиям сюжетов, лишь у русских, проживающих на территории Карелии. Если у карел какая-либо версия широко распространена и национально своеобразна, а у русских подобная встречается лишь в Карелии в единичных записях и к тому же обнаруживает какие-то «слабые места» в логике развертывания сюжета, мы имеем основание говорить о влиянии карельской традиции на севернорусскую сказку. Но такие факты встречаются гораздо реже, чем факты обратного порядка.

Карельский народ составился из двух этнических элементов. Один из этих элементов ведет начало от древнего племени Karjala. Другой — от древнего племени Vepsa. Собственно-карелы продолхгают (разумеется, в обстановке некоторых смешений) Karjala. Ливвики и людики продолжают (разумеется, тоже в обстановке смешения) Vepsa. Обособившуюся группу тех же Vepsa продолжают вепсы.
Если перевести прибалтийско-финские термины на термины русской озвуковки. то Karjala это летописная Корела, a Vepsa это летописная Весь. Надо, впрочем, оговориться, что в летописи термин Весь употребляется в суженном значении, — не по отношению ко всем тем. кто называл себя Vepsa, а только по отношению к населению Белозерья, рано ассимилировавшегося русским. Русские широко пользовались термином Чудь, население же Белозерья выделено под его собственным названием в русской озвуковке. Дело в том, что население Белозерья, входившего в состав Волжского бассейна, выделялось но своей торговой деятельности на Волге.
Если спуститься в более значительную историческую глубину и от карел, составившихся из элементов Karjala и Vepsa, обратиться к древнему племени Karjala, то и тут дело обстоит не так, как учат финляндские ученые.

Карельский язык содержит три наречия: собственно-карельское (в Средней и Северной Карелии, а также в Калининских и соседних местах), ливвиковское (у восточного побережья Ладожского озера и дальше вглубь Олонецкого перешейка) и людиковское (узкой полосой вдоль восточного края ливвиковского наречия, невдалеке от Онежского озера). Эти наречия разбиваются на диалекты, а те в свою очередь — на говоры. Ливвиковское и люднковское наречия относительно близки друг к другу, и оба резко противостоят собственнокарельскому. Это противостояние настолько значительно, что существенно затрудняет взаимопонимание. Замечательно, что ливвиковское и людиковское наречия ближе к вепсскому языку, распространенному южнее, чем к собственно-карельскому наречию.

Ливвики (или олонецкие карелы) стали объектом научного изучения примерно с середины прошлого века. Вопросы истории и культуры, языка и народного творчества карел-ливвиков рассмотрены в ряде исторических, этнографических и филологических исследований дореволюционного и советского времени, а также в трудах финляндских исследователей.

Диалекты карельского языка между собою различаются по конечной огласовке слов, по степени распространения чередования ступеней согласных, рядом фонетических, грамматических и лексических особенностей, которые иногда переходят междиалектные границы.

В настоящем сборнике представлены говоры ливвиковского диалекта, распространенного в южных районах Карельской АССР (на юг от села Вохтозеро, немногим севернее 62°), и около десятка карельских деревень Лодейнопольского района Ленинградской области

Проблема диалектного членения карельского языка была постоянно в поле внимания ученых-языковедов. От правильного решения вопроса о диалектах и наречиях карельского языка во многом зависит будущее карельской письменности, которая в настоящее время развивается на основе собственно-карельского и ливвиковского наречий. Выбор той или иной диалектной базы для письменности любого языка не является простым. Он требует уже довольно полных знаний о функционировании и структуре выбираемого диалекта или диалектов.

В эпоху средневековья Северо-Западное Приладожье было заселено древнекарельскими племенами, упоминавшимися в русских летописях под этнонимом корела. Первое упоминание о ней помещено в Новгородской первой летописи под 1143 г. С этого времени записи о тех или иных карельских делах встречаются с различными интервалами на протяжении XII—XV вв. О древних карелах рассказывают берестяные грамоты и «Слово о погибели Русской земли», западноевропейские источники. Такое частое упоминание объясняется тем, что корела оказалась в зоне враждующих государств и была втянута в борьбу Новгорода с немецкими орденами, с одной стороны, и Швецией — с другой.

Карельский язык на всей территории проживания карел разделяется на ряд наречий и более мелких территориальных языковых единиц — диалектов, говоров. Речь карел на территории КАССР не имеет единого центра с плавно расходящимися по периферии языковыми различиями, а представляет собой резко очерченные ареалы со свойственными каждому из них характерными особенностями. Эти особенности проявляются в фонетике, морфологии и лексике.

Среди напитков самым популярным у карел людиков был репный квас.