Увоз детей

Брезжило раннее утро,когда мы сидели за чаем: я, хозяин, мой возница,и пришедший сосед. Сосед оказался бывалым человеком, бывавшим ни раз в Питере.

- А вы что там делаете? - спросил я.
- Да детьми торгую - ответил он.
- Детьми? - изумился я, глядя на него. и впервые заметил хищное выражение его лица.
- Да детьми...Каждый год отвожу несколько десятков...
- Да как так! - Что такое! Ничего не понимаю... - удивился я.

И тут то узнал я грустную страницу в жизни олонецкого крестьянина, который в погоне за деньгами, в безисходной нужде, или в желании составить карьеру своему сыну, продаёт его в город.
Видали-ль вы в Петербургских овощных, зеленных, мясных и молочных лавках маленьких, худеньких приказчиков, сподручных или "учеников", как их зовут? С их лица ещё не сошло выражение деревенской простоты, и добропорядочности, лавочная жизнь, царство копейки ещё не наложили на них своей печати, нежные цветки, заброшенные в грязные душные лавки, в которых они должны погибнуть от недостатка света, воздуха, пищи и человечности. Вы и не подозреваете, какая иной раз борьба происходит в душе этого маленького человечка, спешно заворачивающего вам товары, какая тоска гложет сердце его, насильно оторванного от родины, от природы и насильно перенесённого сюда, в эту чуждую, торговую жизнь...
Этот маленький человек продан этому бородатому торговцу, который сидит за прилавком и считает копейки: продан на 5, 10, иной раз 15 лет.

Во многих местах Олонецкого края существуют скупщики детей.
Увоз детей доставляет им не малый заработок,это большей частью богачи. Ранней осенью скупщик приходит к крестьянину, у которого есть мальчик и говорит ему: продай своего сына, свезу в Питер,приучится к делу, под старость помога будет тебе. А теперь денежки получишь.

Крестьянин думает, не решается и горюет, но нужда заставляет его согласиться на продажу. Происходит торг, скупщик даёт цену, глядя по мужику: беден он - меньше даёт, богат - больше. Условная цена обыкновенно от 5 до 15 рублей, на несколько лет до "выучки". Когда условие заключено, скупщик даёт задаток и идёт к другому хозяину, к третьему, в другие деревни.
Когда у него наберётся мальчиков десять-двадцать, он готовит тёплую повозку: большие сани с рогожным верхом, объезжает продавцов, выкладывает им остальные деньги на стол и забирает детей. Стоны, крики, плачь, иной раз ругань слышны тогда на улицах безмолвных деревень, матери с бою отдают своих сыновей, дети не хотят ехать на неизвестную чужбину.
Но вот кибитка наполнена маленькими седоками. Сеньки, Ваньки, Петьки, Митьки, Васьки, Гришки, все там сбились в кучу, тела перемешались; из кибитки валит пар. Крепкая олонецкая лошадка бойко везёт сани по большому тракту, скупщик сидит впереди саней, на доске и покуривает трубку; едут так они два, три дня. По ночам кибитка закрывается, маленькие спящие тела совсем сбиваются в тесную кучу: им тепло. Остановка для еды происходит на постоялых дворах. Проехав двести, триста вёрст, миновав Вытегру, Ладогу, Шлисельбург, кибитка приезжает в Петербург и останавливается где-нибудь на грязном постоялом дворе.

Отсюда уже происходит продажа мальчиков. Скупщик продаёт мальчика смотря по его виду, здоровью, по расторопности, торговцу на несколько лет, и получает с него по условию в три и четыре раза дороже, нежели заплатил сам. Торговец выправляет мальчику паспорт, одевает, поит и кормит его и всевластно распоряжается им. Некоторые из мальчиков привыкают к новой жизни; пройдя ряд мытарств и всю торговую науку, они делаются приказчиками и потом действительно помогают своим родителям, но это погибший для хозяйства народ. Другие не уживаются с новой долей, перебегают от хозяина к хозяину и часто бегут на родину.Их ловят по дороге, возвращают назад к хозяину, они опять бегут... Иной раз они превращаются в бродяг, таких бродяг, которых я видел на верхней палубе парохода, оборванных, голодных, испитых... отправляемых из Петербурга на родину за бесписьменность.

Такова картина увоза детей, увоза, который происходит ежегодно, в громадных размерах.

Олонецкий край. Круковский М.А.1904 г.