Первый этап военных действий в Карелии

К концу декабря 1921 года белофинны продвинулись до линии Оланга — Кокосальма — Маслозеро — Тунгуда — Ругозеро — Сегозеро — Поросозеро. Успехи белофиннов в этот период объясняются рядом обстоятельств.



Со стороны белофиннов к этому времени действовало около 4000 человек, сведенных в отдельную карельскую егерскую бригаду. Штаб бригады помещался в деревне Ухтинская, которая была занята белофиннами 20 ноября.

Бригада была разбита на две части, действовавшие на северном и южном участках. Подразделениями, предназначавшимися для действий на северном участке, командовал лейтенант финской армии Луканен. Ему подчинялись: отряд «Алоярви», Олангский отряд, имевший [62] специальную группу террористов (11 человек), и в качестве основной силы — Архангельский полк. Уже само название полка «архангельский» говорит о том, как далеко простирались захватнические аппетиты белофинских авантюристов. Такие «символические» наименования бандитских отрядов не представляли собою ничего оригинального. Как известно, одна из шаек атамана Тютюнника именовалась «киевским» полком, у Булак-Балаховича были банды, называвшиеся «минским» и «смоленским» полками, и т. д.

На южном участке, которым командовал Ильмаринен (Токкинен), действовали 1-й Карельский лесной полк и ряд мелких отрядов. Кроме того здесь имелось несколько лыжных отрядов численностью от 50 до 450 человек в каждом. Наиболее сильным из этих отрядов был Ребольский батальон, насчитывавший 450 бойцов-финнов.

Район действий южного участка в первый период вторжения на территорию Карелии намечался от Кимасозера и прилегающих к нему пунктов на севере до Ругозера на юге. Ребольскому батальону лыжников была поставлена задача захватить Реболы, а затем двигаться на юг в направлении Поросозеро — Петрозаводск.

Белофинны были обеспечены всем необходимым, хорошо обмундированы и, как правило, являлись тренированными лыжниками, что давало им большие преимущества. Снабжение белофинских отрядов облегчалось тем, что район их действий был вблизи границы, за которой находились их базы.

Эта близость к границе, кроме того, давала белофиннам большое преимущество и в чисто маневренном отношении, так как в случае нужды они быстро уходили за границу, выбрасывая оттуда летучие отряды в тыл нашим частям.

«Ликвидация бандитов, разгром и захват их центров, — телеграфировал 9 декабря 1921 г. военком Карельского района, — задерживается тем, что нет достаточной силы для развития наших решительных действий во всех направлениях»{82}.

17 ноября в Карелии было создано единое военное командование, в распоряжение которого поступили все [63] находившиеся в Карелии и прибывавшие туда части. К 20 ноября в Карелию из Петрограда прибыло 1450 бойцов с 25 пулеметами. Район белофинского вторжения был разбит на три боевых участка: северный, средний и южный. Северный участок простирался от станции Кандалакша на севере до линии Кемь — Войницкая на юге; средний доходил до линии Медвежья Гора — Кудом-губа; границей южного участка являлась параллель Петрозаводск — финляндская граница.

Однако на этом этапе борьбы с белофиннами советское командование недооценило размах и характер начавшейся интервенции и допустило ряд серьезных ошибок. Находившиеся в Карелии войска были сформированы по принципу летучих отрядов, как это практиковалось при борьбе с бандитизмом в степных районах. Действуя без обозов и удовлетворяясь всем необходимым за счет местных средств, отряды эти обладали большой подвижностью. Кроме того, сама природа степных и равнинных районов благоприятствовала «летучим» отрядам, затрудняя попытки противника наносить внезапные удары по флангам и тылам этих отрядов.

Совершенно иное положение создалось в Карелии. Во-первых, советские отряды были привязаны к немногочисленным дорогам Карелии, так как болота и леса не позволяли им маневрировать вне редких лесных дорог. Во-вторых, здесь нельзя было рассчитывать на снабжение отрядов за счет местных средств, ибо, как уже упоминалось, осенью 1921 г. продовольственное и фуражное положение Карелии было крайне тяжелым. Все необходимое для советских войск приходилось доставлять с линии железной дороги и все запасы возить с собою, вследствие чего отряды были обременены большими обозами, сковывавшими их маневренность.

Ошибочной была и тактика борьбы с белофиннами. Вместо того, чтобы закрыть финляндскую границу и вести планомерную борьбу с белофиннами, вытесняя их из занятых ими районов, советские отряды действовали разрозненно, без должной связи между собой.

Все это, а также густые карельские леса создавали для белофиннов прекрасные возможности для неожиданных ударов по флангам и тылам советских отрядов.

К тому же красноармейские части были слабо подготовлены к боевым действиям в суровых зимних условиях [64] Карелии. Наши войска, находившиеся в Карелии, не имели лыжных отрядов и совершенно не были обучены хождению на лыжах. А без этого в условиях карельской зимы нельзя было вести успешные боевые действия.

Плохо обстояло дело и с обеспечением советских войск всем необходимым. В Карелии стояли морозы, доходившие до 30–40 градусов, а наши войска не имели теплого обмундирования. «Недостаток теплого обмундирования, — сообщалось в политсводке от 17 декабря 1921 г., — вызывает массовые обмораживания. Мороз доходит до 35°. Большинство красноармейцев одето в шинели, без теплых портянок и носков, без теплых перчаток. Некоторые красноармейцы одеты даже только в фуфайки и не имеют шинелей. С 7 по 9 декабря 16 обмороженных. Необходимо срочное снабжение, дабы не могло отразиться плачевно на ход операции»{83}.

Комиссар 175-го отдельного пограничного батальона также отмечал в своем докладе, что «снабжение батальона обмундированием и обувью находится в самом скверном состоянии. Полученное три месяца тому назад теплое обмундирование, также и валенки пришли на 80% в негодность, кожаная обувь на 90%. Обмундирования недостает: шинелей, гимнастерок, шаровар на 20%, белья на 70%»{84}.

Район борьбы с белофиннами был удален от Мурманской железной дороги на 200–300 километров. Большие конные обозы мешали быстрому передвижению и маневренности советских войск. Но и обозы удавалось формировать с большим трудом и далеко не в достаточном количестве. Край был беден лошадьми, фуража было недостаточно.

Зная это, белофинны во время налетов варварски уничтожали лошадей и фураж, чтобы еще больше затруднить действия советских войск. Словом, транспортная проблема была в это время одной из серьезнейших проблем в Карелии. Военкомбриг КУЧ-11 (11-я кадровая учебная бригада) сообщал: «С каждым днем упадок транспорта увеличивается и в недалеком будущем грозит катастрофой. Лошади постепенно выходят из строя. [65]

Самоснабжение на местах фуражем невозможно, так как сено в районе расположения частей выкачено до основания»{85}.

Артиллерия, присланная в Карелию, сразу не могла быть использована, так как не имела приспособлений для передвижения по глубоким карельским снегам, в условиях почти полного бездорожья. На изготовление же самых примитивных приспособлений уходило много времени.

При всем этом необходимо отметить также слабость политической работы в частях, действовавших в Карелии. 6 декабря 1921 г. комиссар Карельского района сообщал, что части 13-го и 16-го батальонов ВЧК «мало подготовлены в боевом и политическом смысле. То же самое части 25-й бригады ВЧК, стоящие на фингранице, мало боеспособны в случае наступления на них белобандитов. Среди них членов РКП и политработников — 1%»{86}. Политработников, как правило, нехватало, а имевшиеся не всегда соответствовали своему назначению. «Главным тормозом политпросветработы является недостаток политработников или, вернее, полнейшее отсутствие таковых»{87}, — доносил комиссар 125-го отдельного пограничного батальона.

К сожалению, командование Петроградского военного округа, в состав которого входила Карелия, на первых порах полностью игнорировало особенности боевых действий в суровых зимних условиях Карелии. Связь между действовавшими против белофиннов частями была организована плохо. Разведка как по району интервенции в целом, так и по отдельным заданиям не велась, что приводило к ряду очень серьезных осложнений. Инструкции войскам, направляемым в Карелию, были составлены по образцу наставлений, применявшихся нашими войсками при действиях в степных и южных районах. Наконец, прибывающие в Карелию части были совершенно не приучены к боевым действиям в условиях бездорожья, болот и жестокой северной зимы.

Все это вместе взятое и обусловило первоначальные успехи белофиннов в Карелии. [66]

И все же, несмотря на численное превосходство белофиннов, хорошую подготовку к ведению боевых действий в суровых северных условиях и наличие своей агентуры в Советской Карелии, их основная стратегическая задача осталась невыполненной. Захват Мурманской железной дороги им не удался, как не удался и захват основных центров Советской Карелии — Петрозаводска, Олонца, Кеми и др., хотя в момент наибольших успехов белофинских банд их агенты проникали даже в район Петрозаводска.

Даже те немногочисленные красноармейские части, которые были в это время в Карелии, выдержали напор белофинского вторжения и сумели помешать осуществлению захватнических планов интервентов. В этих неравных боях советские воины проявили исключительное мужество и героизм.

Картина боевых действий советских войск против белофиннов в декабре 1921 г. представляется в следующем виде. Советские войска, не имея четкого плана боевых действий и из-за плохой разведки и слабой связи с отдельными районами, не представляя себе размаха начавшейся интервенции, направляли свои усилия на ликвидацию тех групп белофиннов, сведения о которых поступали в ходе боевых действий. Это позволило более подвижным тогда белофинским отрядам уходить из-под ударов советских войск, широко применяя против наших частей обходные маневры и внезапные удары по флангам и тылам, а в обороне отлично использовать условия местности и небольшие отряды своих лыжников.

24 ноября отряд белофиннов, перейдя на севере границу, занял деревню Кокосальма, что создавало угрозу Мурманской железной дороге в районе станции Лоухи. Через несколько дней отряд советских войск, выделенный для действий на северном участке, сосредоточился в деревне Кестонская, в 15 километрах от Кокосальмы, и решил выбить противника из Кокосальмы. В ночь с 9 на 10 декабря отряд, без предварительной разведки, начал движение к Кокосальме и к утру 10 декабря подошел к восточному берегу Топозера, возле которого расположена Кокосальма.

Белофинны хорошо укрепили занятую ими деревню, соорудив снеговые окопы и умело используя для обороны [68] природные условия: незамерзающее торфяное болото и глубокий снег. Красноармейцы двинулись в атаку через занесенное снегом озеро. Движение по глубокому снегу быстро утомляло, и люди часто останавливались для отдыха. Неожиданно под снегом стала проступать вода, и отряд остановился. Этого момента ожидали белофинны и тотчас же открыли сильный ружейный и пулеметный огонь. Мороз достигал 37°, и вода в пулеметах советского отряда замерзла. Большинство винтовок из-за сильного мороза также вышло из строя. Отряду пришлось зарыться в мокрый снег и пролежать до темноты, так как передвигаться под огнем белофиннов было невозможно. Ночью отряд отступил на Кестонскую, потеряв из 200 бойцов 12 убитыми, 7 ранеными и 57 обмороженными.

Таким образом отряд свою задачу до конца не выполнил, но, укрепившись в Кестонской, приостановил дальнейшее продвижение белофиннов на этом участке и не допустил противника к линии железной дороги.

На этом боевые действия на северном участке приостановились до конца декабря, когда советские войска начали развернутое наступление против белофиннов.

Без особых положительных результатов протекали в декабре действия советских войск и на среднем участке, где оперировали три отряда, не имевшие между собой надежной связи.

На этом участке, пожалуй, наиболее отчетливо проявилась тактика белофиннов в борьбе против советских войск.

Красноармейские отряды, продвигаясь из района станции Медвежья Гора и Сорокская на запад, имели несколько боевых столкновений с белофинскими отрядами лыжников, которые, уклоняясь от боя, скрывались в лесах, а затем снова появлялись в другом месте.

Так, например, отряд белофиннов численностью около 200 человек был рассеян у деревни Сяргозеро, а через несколько дней эта же группа появилась у деревни Кузнаволок и после перестрелки отступила. Настигнутые советским отрядом через несколько дней у деревни Ондозеро белофинны уклонились от боя и снова скрылись в лесу. Красноармейцы, преследовавшие эту группу, 11 декабря заняли деревню Ругозеро — крупный центр белофиннов, но появившиеся на флангах лыжные отряды [69] противника вынудили наш отряд отступить к деревне Ондозеро. Действия этого отряда не дали существенных результатов. Противник не был уничтожен, и отряд ограничился лишь прикрытием железнодорожной магистрали от возможных вражеских ударов. Несколько позднее, воспользовавшись тем, что у советского командования была плохо поставлена разведка и связь, противник создал на центральном участке серьезную угрозу нашим войскам и коммуникациям.

Два других отряда среднего участка 8 декабря после небольшого боя заняли деревню Березнаволоцкую, а 12 декабря вступили без сопротивления в Ругозерскую, накануне оставленную первым отрядом. За несколько дней до этого белофинны заняли деревни Ушаковскую, Кевятозерскую и Тунгудскую, отрезав тем самым наши войска от их базы на станции Сорокская.

12 декабря в Карелию прибыла 11-я дивизионная школа, направленная на восстановление связи с нашими войсками, окруженными в районе Березнаволоцкая — Ругозеро. К 16 декабря, вытеснив противника из занятых им деревень, она выполнила поставленную ей задачу.

К 22 декабря основные силы советских войск на среднем участке сосредоточились в районе Ругозерской, намереваясь развернуть общее наступление против центра белофиннов — Ухтинской. Противник, будучи хорошо осведомленным о передвижении наших войск, воспользовался своим превосходством в подвижности, а также беспечностью командования советского отряда, не уделявшего должного внимания разведке и не принимавшего необходимых мер по охране флангов и тыла.

Сильные отряды белофинских лыжников пробрались по лесным тропам в тыл наших войск, заняли деревни Березнаволоцкую, Компаковскую, Маркову Гору, Хижозерскую, Ондозеро и Малую Тихшу, отрезав тем самым наши войска от тыла, и к концу декабря блокировали их в районе Ругозерской. Советские части оказались окруженными, и над Сорокским районом железной дороги нависла серьезная опасность.

Неудачно для советских войск сложились дела и на южном участке. Здесь оперировал отборный финский [70] батальон лыжников, 27 ноября перешедший в районе Лиекса советско-финляндскую границу и двигавшийся к Петрозаводску.

На пути движения этого батальона в деревне Реболы стояла рота 379-го полка. Реболы имели существенное тактическое значение, являясь конечным пунктом грунтовой дороги, идущей на Петрозаводск. 11 декабря красноармейская рота под натиском превосходящих сил противника начала с боем отход к югу.

Отступление роты протекало в очень тяжелых условиях. Стояли морозы, доходившие до 40 градусов, с вьюгами и сильными метелями. Красноармейцы не имели валенок и теплого обмундирования, не умели пользоваться лыжами, в то время как отряд противника целиком состоял из отличных лыжников. Группы белофиннов неотступно преследовали роту, нападая на ее фланги и обоз и окружая ее на лесных дорогах. Но красноармейцы героически прорывались из окружения, пробиваясь к деревне Лендеры, где находился прибывший им на помощь другой красноармейский отряд.

15 декабря оба отряда соединились в деревне Лендеры, но ночью были окружены противником и с большим трудом прорвались на юг, к деревне Лубосальма, где снова оказались в кольце белофинских лыжников. После жестоких боев, нередко переходивших в рукопашные схватки, красноармейцам удалось прорвать вражеское кольцо и, потеряв до 25% личного состава убитыми и ранеными, выйти к Поросозеру, в 90 километрах к северо-западу от Петрозаводска.

23 декабря белофинны с боем заняли и эту деревню, вынудив наши части отступить к линии железной дороги. На южном участке создалась реальная угроза Петрозаводску и Мурманской железной дороге.

Неоднократные попытки белофиннов захватить дорогу или хотя бы нарушить движение по ней оканчивались для них неудачно. Об одной из таких попыток сообщает разведсводка от 13 декабря 1921 г. «11 декабря отрядом бандитов была занята деревня Тарасозеро. Того же числа банда, покинув деревню Тарасозеро, перейдя через реку Олонка, направилась на деревню Тойлымба, что 7 верст южнее Тарасозеро, с целью движения к реке Свирь для взрыва моста, имея при себе подрывную машину. Для ликвидации банд был двинут [71] из Олонца отряд, который к семи часам 12 декабря настиг противника и, вступив с ним в перестрелку, заставил последнего бежать в северо-западном направлении»{88}.

Неудачи советских войск все больше ободряли белофинских захватчиков. И чтобы как можно скорее покончить с белофинской авантюрой, нужно было сначала организовать свои силы в соответствии с тем опытом, который приобрели наши войска на первом этапе боев в Карелии. В частности, необходимо было провести ряд мер, диктовавшихся особыми природными условиями Карелии и той своеобразной тактикой, которую применяли белофинские банды.

Прежде всего, нужно было сосредоточить в Карелии такие силы, с помощью которых можно было бы создать вдоль финляндской границы мощный заслон, чтобы отрезать белофинские шайки от их баз снабжения. Затем, постепенно сжимая кольцо советских войск, ликвидировать основные очаги белофиннов в Карелии.

Перед советскими войсками в Карелии стояла также очень серьезная задача по организации надежной связи и снабжения в условиях почти полного бездорожья, глубоких снегов и сорокаградусных морозов.

В свете этих задач особое место в боевых действиях Советской Армии в Карелии приобретали лыжные отряды, которые могли бы преодолевать карельские снега, быстрыми и внезапными налетами ликвидировать белофинские базы, громить их основные очаги.

Немалое значение для успешной ликвидации белофинской авантюры в Карелии имела и систематическая разъяснительная работа среди карельского населения. Финское правительство, не решаясь выступить открыто против Советской России, инсценировало «восстание» в Карелии, опираясь при этом на своих верных слуг — карельское кулачество. О такой политике международной буржуазии В. И. Ленин говорил: «Везде жадное, обожравшееся, зверское кулачье соединялось с помещиками и с капиталистами против рабочих и против бедноты вообще. Везде кулачье с неслыханной кровожадностью расправлялось с рабочим классом. Везде оно входило [72] в союз с иноземными капиталистами против рабочих своей страны»{89}.

Необходимо было разъяснить обманутым и запуганным слоям карельского крестьянства истинный смысл авантюры, в которую их вовлекли белофинны, показать им подлинное империалистическое лицо идеологов и вожаков белокарельского движения.

Только решение всех этих задач могло обеспечить быструю и полную ликвидацию белофинской авантюры в Карелии.