история Карелии
Просмотров: 2931
КРАТКО ОБ ИСТОРИИ КАРЕЛИИ.
Наскальных рисунков в Карелии так много, что это даже не книга, а целый свод о жизни, труде и верованиях человека древних времен.
Петроглифы располагаются в местах крупных стоянок, общеплеменных святилищ: на реке Выг, близ города Беломорска и на восточном берегу Онежского озера, близ деревни Бесов Нос. Скалы покрыты рисунками, изображающими сцены охоты и рыбной ловли, главное божество и духов — «хозяев» леса, рек и озер, птиц и рыб. Сложность и связность композиций, повторяемость некоторых изображений позволяют предполагать, что в наскальных рисунках воспроизводятся мифологические рассказы, нередко близкие по тематике эпизодам карелофинского эпоса «Калевала». Отдельные мотивы и образы древней мифологии перейдут в христианское мифотворчество. Так, известные в петроглифах изображения мертвецов, плывущих в загробное царство, заставят вспомнить не только погребальные обычаи курганных захоронений в ладье, но встретятся и в живописи Карелии XVII века — в композиции «Спор жизни и смерти», в «Страшном суде» и т. п. Наскальные рисунки отмечены выразительностью ритма и силуэта.
Скульптором незаурядного таланта выполнена голова лося из Оленеостровского могильника — родового кладбища близ Кижей. Лось горбоносый, с выпяченной нижней губой, голова и грива тонко стилизованы.
Памятники материальной культуры и искусства первого тысячелетия нашей эры представлены в основном инвентарем курганных погребений. Относительно небольшое количество памятников этой эпохи восполняется «Калевалой» — этой универсальной энциклопедией жизни Карелии первобытно-общинного строя, книги столь же поэтической, как и мудрой.
Ко времени образования древнерусского государства в IX—X веках карта этнического населения современной Карелии представляется следующим образом. Северная часть занята оленеводческими племенами саамов и лопи, следы их обитания остались в позднейшем наименовании погостов в этой части — «Лопских». Олонецкий перешеек между Ладожским и Онежским озерами занимало племя «веси» (вепсов). Северо-западное Приладожье населяли карелы, летописи упоминают «Корелу» в 40-х годах XII века уже в составе новгородского государства.
Русские люди, в X столетии заселявшие Приладожье, в XI веке поднимаются по реке Свири и Онежскому озеру в Заволочье. В XI веке новгородцы предпринимают походы на Печору к Югре (1096) и в первой половине ХП века овладевают большей частью современной Карелии, вплоть до берегов Белого моря, как это видно из грамоты новгородского князя Святослава Ольговича 1137 года. Освоение края наиболее активно протекает в XIV— XV веках, по количеству владений первое место занимают Дом св. Софии, Юрьев и Хутынский монастыри, боярские семьи Овиновых, Исаковых-Борецких, Есиповых.
Для XIV столетия, бедного письменными свидетельствами, значение важного исторического источника приобретают произведения иконописи. Значительное количество икон XIV века в Карелии говорит о том, что в то время в Прионежье сооружалось много церквей. Художественная культура Карелии теснейшим образом связана с Новгородом.
Новгородский Север нельзя считать крестьянским. «Крестьянским», — отмечает академик С. Ф. Платонов, — русский Север стал позднее вследствие некоторых социальных перемен, и те ученые, которые принимают демократический строй северной жизни за первоначальную ее фазу, впадают в ошибку... Новгород, Псков, Старая Русса... стянули к себе все нити экономической жизни своего государства, а вместе с ними и административно-политическое руководство всем новгородским обществом... Таким образом, в новгородском обществе произошла чрезвычайная централизация общественных сил и «Господин Великий Новгород» был на самом деле «господином» над своей громадной, но пустынной территорией.
Карелия в новгородский период истории была не колонией, а территорией самого новгородского государства, — к такому выводу приходят историки.
Новгород приносил в крестьянский быт Карелии новые, более высокие способы производства, грамотность и культуру города. Позднее, с покорением Новгорода Москвой и утратой его самостоятельности, новгородский протекторат над Прионежьем сменяется московским. «Несмотря на отдаленность Обонежских погостов от центра, они переживают ту же судьбу и подчиняются тем же законам развития, что и вся территория Московского государства в XV—XVI вв.», — отмечает один из исследователей Севера И. Л. Перельман.
Боярские земли были отписаны на великого князя или переданы крупным монастырям. Переход от системы натуральной повинности к денежному оброку способствовал более быстрому развитию производительных сил, освоению промыслов, расширению торговых связей. Писцовые книги XVI века называют ремесленников разных специальностей: кузнецов, сапожников, серебряников, иконников, кожевенников. В Поморье добывают соль, слюду, жемчуг. Повсеместно развито было плотницкое дело и металлургия как крестьянский промысел; новгородский митрополит получал оброк с Олонецкого уезда топорами.
Административные функции по управлению Обонежской пятиной, куда вошло Прионежье, часть Приладожья и Беломорья, по-прежнему оставались за Новгородом.
Писцовые книги перечисляют в Обонежье много церквей, в них иконы, церковную утварь и книги. Карелы, не имея собственной письменности, через письменность русскую приобщались к общеевропейской книжности. Издавна освоившие искусство металлургии, карелы восприняли строительный опыт новгородцев, о чем свидетельствуют не только архитектурные памятники, но и русские названия отдельных частей построек, посуды и т. п.
Роль Севера в экономике России возрастает с открытием Северного морского пути в 1553 году через Белое море в страны Западной Европы.
Одновременно учащаются военные набеги шведов и англичан. Соловецкий монастырь, крупнейший землевладелец Севера, приобретает значение мощной военной крепости.
В годы польско-шведской интервенции карелы и русские совместно боролись против общего врага. В одном из залов музея — портрет-реконструкция мужественного руководителя партизанского отряда карел прославленного героя Рокаччу.
После Столбовского мира (1617) старая территория Корелы в западном и северном Приладожье во главе с городом Корелой (Кексгольм, Приозерск) отошла к Швеции, у карел не осталось и пяди своей прежней территории. «Это был час великого испытания союза и дружбы Корелы с Россией, — пишет Д. В. Бубрих, — Корела героически выдержала это великое испытание. Она начала свое... «великое переселение». Она спасла свою освященную историей связь с Россией, свою «русскую закваску», которую так ненавидели шведы, свои русские имена, свой русский быт, свою русскую культуру. Имущество, кроме самого необходимого, бросалось на месте на разграбление. После прощания с родными могилами люди уезжали на новую жизнь, жизнь бок о бок с уже родным русским народом. Московская власть придала переселению организованные формы, переселенцам отводили земли. Тысячи и десятки тысяч людей стали двигаться по дорогам, ведшим на юго-восток, по рекам и озерам, ведшим на северо-восток. Заскрипели колеса бесчисленных телег, уключины бесчисленных лодок. Повторялось то, что Европа... после великого переселения народов уже успела позабыть»
После Смутного времени жизнь в Карелии постепенно налаживалась, и в XVII веке заметно оживление в разных областях промыслов. Строятся крупные церкви, из сохранившихся замечательны церковь в Челмужах (1605), церковь Флора и Лавра в Мегреге близ Олонца (1613), Петропавловская церковь на Лычном острове близ Кондопоги (1620). В 1639 году возобновлена церковь в Вирме. Строительство церквей и часовен послужило толчком к развитию местных иконописных мастерских.
В середине ХУП века возводятся оборонительные укрепления в Олонце, в Кеми, Сумах и т. д.
Наступление крупных феодалов на государевы черные земли, приписка к заводам сел и деревень с насильственным переселением семей, работа по двенадцать-тринадцать часов в день вызвали в Карелии волну антифеодального движения. Оно принимало характер открытых возмущений, как Кижское восстание 1695—1696 годов. Скрытой, но упорной формой борьбы являлось распространение раскола по всей Карелии. Проповедники «старой веры» называли представителей духовных и гражданских властей слугами антихриста, призывали к неповиновению им. Волна самосожжений — «гарей» — в знак протеста против преследования староверов прокатилась по всему Северу, свободолюбивое крестьянство Карелии предпочитало смерть кабале и холопству. Позднее, при Петре I, отличавшемся относительной веротерпимостью, старообрядчество выдвинуло из своей среды крупных организаторов и ценою откупов сохранило право открытого отправления культа. Центром раскола стал Данилов монастырь на реке Выг.
В годы Северной войны Олонецкий уезд переходит в ведение Адмиралтейства (1712). На реке Свири создается Лодейнопольская судостроительная верфь. Гениальность Петра сказалась в правильной оценке материальных ресурсов Севера и еще более — трудолюбия и ценнейших профессиональных навыков северного крестьянства, благодаря чему в грандиозном скачке, совершенном Россией за четверть века, Карелии принадлежит весьма значительный вклад. Всенародный подъем, всколыхнувший Север, немало способствовал успешному завершению важнейшей государственной кампании. На гребне «взлета духа народного» создаются уникальные памятники зодчества — церковь Преображения в Кижах (1714), Успенский собор в Кеми (1714) и многие другие.
В последующие столетия царское правительство не сумело использовать творческую инициативу народа. Относясь с опаской к свободолюбивому крестьянству Севера, оно превратило Олонию в «подстоличную Сибирь». Крестьяне уходят на отхожие промыслы в Петербург, Москву, Новгород, Ригу.
Местные традиции художественного творчества доживают до наших дней в превосходных архитектурных постройках, в былинном эпосе, в творчестве рунопевцев, в произведениях народного прикладного искусства, хорошо представленных в залах и фондах музея.
Ознакомление с путями исторического развития Карелии необходимо для верной оценки памятников искусства.
Наскальных рисунков в Карелии так много, что это даже не книга, а целый свод о жизни, труде и верованиях человека древних времен.
Петроглифы располагаются в местах крупных стоянок, общеплеменных святилищ: на реке Выг, близ города Беломорска и на восточном берегу Онежского озера, близ деревни Бесов Нос. Скалы покрыты рисунками, изображающими сцены охоты и рыбной ловли, главное божество и духов — «хозяев» леса, рек и озер, птиц и рыб. Сложность и связность композиций, повторяемость некоторых изображений позволяют предполагать, что в наскальных рисунках воспроизводятся мифологические рассказы, нередко близкие по тематике эпизодам карелофинского эпоса «Калевала». Отдельные мотивы и образы древней мифологии перейдут в христианское мифотворчество. Так, известные в петроглифах изображения мертвецов, плывущих в загробное царство, заставят вспомнить не только погребальные обычаи курганных захоронений в ладье, но встретятся и в живописи Карелии XVII века — в композиции «Спор жизни и смерти», в «Страшном суде» и т. п. Наскальные рисунки отмечены выразительностью ритма и силуэта.
Скульптором незаурядного таланта выполнена голова лося из Оленеостровского могильника — родового кладбища близ Кижей. Лось горбоносый, с выпяченной нижней губой, голова и грива тонко стилизованы.
Памятники материальной культуры и искусства первого тысячелетия нашей эры представлены в основном инвентарем курганных погребений. Относительно небольшое количество памятников этой эпохи восполняется «Калевалой» — этой универсальной энциклопедией жизни Карелии первобытно-общинного строя, книги столь же поэтической, как и мудрой.
Ко времени образования древнерусского государства в IX—X веках карта этнического населения современной Карелии представляется следующим образом. Северная часть занята оленеводческими племенами саамов и лопи, следы их обитания остались в позднейшем наименовании погостов в этой части — «Лопских». Олонецкий перешеек между Ладожским и Онежским озерами занимало племя «веси» (вепсов). Северо-западное Приладожье населяли карелы, летописи упоминают «Корелу» в 40-х годах XII века уже в составе новгородского государства.
Русские люди, в X столетии заселявшие Приладожье, в XI веке поднимаются по реке Свири и Онежскому озеру в Заволочье. В XI веке новгородцы предпринимают походы на Печору к Югре (1096) и в первой половине ХП века овладевают большей частью современной Карелии, вплоть до берегов Белого моря, как это видно из грамоты новгородского князя Святослава Ольговича 1137 года. Освоение края наиболее активно протекает в XIV— XV веках, по количеству владений первое место занимают Дом св. Софии, Юрьев и Хутынский монастыри, боярские семьи Овиновых, Исаковых-Борецких, Есиповых.
Для XIV столетия, бедного письменными свидетельствами, значение важного исторического источника приобретают произведения иконописи. Значительное количество икон XIV века в Карелии говорит о том, что в то время в Прионежье сооружалось много церквей. Художественная культура Карелии теснейшим образом связана с Новгородом.
Новгородский Север нельзя считать крестьянским. «Крестьянским», — отмечает академик С. Ф. Платонов, — русский Север стал позднее вследствие некоторых социальных перемен, и те ученые, которые принимают демократический строй северной жизни за первоначальную ее фазу, впадают в ошибку... Новгород, Псков, Старая Русса... стянули к себе все нити экономической жизни своего государства, а вместе с ними и административно-политическое руководство всем новгородским обществом... Таким образом, в новгородском обществе произошла чрезвычайная централизация общественных сил и «Господин Великий Новгород» был на самом деле «господином» над своей громадной, но пустынной территорией.
Карелия в новгородский период истории была не колонией, а территорией самого новгородского государства, — к такому выводу приходят историки.
Новгород приносил в крестьянский быт Карелии новые, более высокие способы производства, грамотность и культуру города. Позднее, с покорением Новгорода Москвой и утратой его самостоятельности, новгородский протекторат над Прионежьем сменяется московским. «Несмотря на отдаленность Обонежских погостов от центра, они переживают ту же судьбу и подчиняются тем же законам развития, что и вся территория Московского государства в XV—XVI вв.», — отмечает один из исследователей Севера И. Л. Перельман.
Боярские земли были отписаны на великого князя или переданы крупным монастырям. Переход от системы натуральной повинности к денежному оброку способствовал более быстрому развитию производительных сил, освоению промыслов, расширению торговых связей. Писцовые книги XVI века называют ремесленников разных специальностей: кузнецов, сапожников, серебряников, иконников, кожевенников. В Поморье добывают соль, слюду, жемчуг. Повсеместно развито было плотницкое дело и металлургия как крестьянский промысел; новгородский митрополит получал оброк с Олонецкого уезда топорами.
Административные функции по управлению Обонежской пятиной, куда вошло Прионежье, часть Приладожья и Беломорья, по-прежнему оставались за Новгородом.
Писцовые книги перечисляют в Обонежье много церквей, в них иконы, церковную утварь и книги. Карелы, не имея собственной письменности, через письменность русскую приобщались к общеевропейской книжности. Издавна освоившие искусство металлургии, карелы восприняли строительный опыт новгородцев, о чем свидетельствуют не только архитектурные памятники, но и русские названия отдельных частей построек, посуды и т. п.
Роль Севера в экономике России возрастает с открытием Северного морского пути в 1553 году через Белое море в страны Западной Европы.
Одновременно учащаются военные набеги шведов и англичан. Соловецкий монастырь, крупнейший землевладелец Севера, приобретает значение мощной военной крепости.
В годы польско-шведской интервенции карелы и русские совместно боролись против общего врага. В одном из залов музея — портрет-реконструкция мужественного руководителя партизанского отряда карел прославленного героя Рокаччу.
После Столбовского мира (1617) старая территория Корелы в западном и северном Приладожье во главе с городом Корелой (Кексгольм, Приозерск) отошла к Швеции, у карел не осталось и пяди своей прежней территории. «Это был час великого испытания союза и дружбы Корелы с Россией, — пишет Д. В. Бубрих, — Корела героически выдержала это великое испытание. Она начала свое... «великое переселение». Она спасла свою освященную историей связь с Россией, свою «русскую закваску», которую так ненавидели шведы, свои русские имена, свой русский быт, свою русскую культуру. Имущество, кроме самого необходимого, бросалось на месте на разграбление. После прощания с родными могилами люди уезжали на новую жизнь, жизнь бок о бок с уже родным русским народом. Московская власть придала переселению организованные формы, переселенцам отводили земли. Тысячи и десятки тысяч людей стали двигаться по дорогам, ведшим на юго-восток, по рекам и озерам, ведшим на северо-восток. Заскрипели колеса бесчисленных телег, уключины бесчисленных лодок. Повторялось то, что Европа... после великого переселения народов уже успела позабыть»
После Смутного времени жизнь в Карелии постепенно налаживалась, и в XVII веке заметно оживление в разных областях промыслов. Строятся крупные церкви, из сохранившихся замечательны церковь в Челмужах (1605), церковь Флора и Лавра в Мегреге близ Олонца (1613), Петропавловская церковь на Лычном острове близ Кондопоги (1620). В 1639 году возобновлена церковь в Вирме. Строительство церквей и часовен послужило толчком к развитию местных иконописных мастерских.
В середине ХУП века возводятся оборонительные укрепления в Олонце, в Кеми, Сумах и т. д.
Наступление крупных феодалов на государевы черные земли, приписка к заводам сел и деревень с насильственным переселением семей, работа по двенадцать-тринадцать часов в день вызвали в Карелии волну антифеодального движения. Оно принимало характер открытых возмущений, как Кижское восстание 1695—1696 годов. Скрытой, но упорной формой борьбы являлось распространение раскола по всей Карелии. Проповедники «старой веры» называли представителей духовных и гражданских властей слугами антихриста, призывали к неповиновению им. Волна самосожжений — «гарей» — в знак протеста против преследования староверов прокатилась по всему Северу, свободолюбивое крестьянство Карелии предпочитало смерть кабале и холопству. Позднее, при Петре I, отличавшемся относительной веротерпимостью, старообрядчество выдвинуло из своей среды крупных организаторов и ценою откупов сохранило право открытого отправления культа. Центром раскола стал Данилов монастырь на реке Выг.
В годы Северной войны Олонецкий уезд переходит в ведение Адмиралтейства (1712). На реке Свири создается Лодейнопольская судостроительная верфь. Гениальность Петра сказалась в правильной оценке материальных ресурсов Севера и еще более — трудолюбия и ценнейших профессиональных навыков северного крестьянства, благодаря чему в грандиозном скачке, совершенном Россией за четверть века, Карелии принадлежит весьма значительный вклад. Всенародный подъем, всколыхнувший Север, немало способствовал успешному завершению важнейшей государственной кампании. На гребне «взлета духа народного» создаются уникальные памятники зодчества — церковь Преображения в Кижах (1714), Успенский собор в Кеми (1714) и многие другие.
В последующие столетия царское правительство не сумело использовать творческую инициативу народа. Относясь с опаской к свободолюбивому крестьянству Севера, оно превратило Олонию в «подстоличную Сибирь». Крестьяне уходят на отхожие промыслы в Петербург, Москву, Новгород, Ригу.
Местные традиции художественного творчества доживают до наших дней в превосходных архитектурных постройках, в былинном эпосе, в творчестве рунопевцев, в произведениях народного прикладного искусства, хорошо представленных в залах и фондах музея.
Ознакомление с путями исторического развития Карелии необходимо для верной оценки памятников искусства.
Брюсова В.Г. По Олонецкой земле.
М.: Искусство, 1972 — 138 с. — (Дороги к прекрасному)
М.: Искусство, 1972 — 138 с. — (Дороги к прекрасному)