Онежские петроглифы

Строга и величественна природа Севера. Как и люди, немногословна история этого края. Леса и озера Карелии ревниво скрывают далекое прошлое своих обитателей. А вот гранит прибрежных скал откровеннее, он сохранил для нас древний человеческий след в прямом и переносном смысле слова. Отпечаток голой ноги человека высечен на камне — по мнению археологов, обнаруживших поблизости остатки древних поселений, — ни много, ни мало несколько тысяч лет назад.

На юге нашей страны первые люди появились около полумиллиона лет назад, а в Карелии — лишь за семь-восемь тысяч лет до нашей эры. Когда-то этот край был недоступен человеку: долго властвовавшие здесь льды превратили его в безжизненное пространство. Постепенно с потеплением климата изменялись границы оледенения. Около десяти тысяч лет назад отступил ледник в районе Карелии в последний раз. Земля стала обитаемой.
Вместе с переселенцами с запада и юга в нынешнюю Карелию проникла культура неолита, более высокая, чем культура каменного века. Люди селились по берегам рек и озер, в местах, защищенных от холодных ветров.

Как жили и чем занимались первые обитатели этого края?
Об этом можно судить по многочисленным орудиям труда, предметам быта и памятникам искусства неолита, найденным при раскопках.
Малолюдный Север изобиловал зверем, птицей, рыбой, здесь было много ягод, съедобных трав и корений. Люди заготовляли пищу, видимо, сообща. Охотясь, родовые группы устраивали облавы на зверей, на долбленых лодках ловили рыбу удочками с костяными крючками, плетеными из лыка сетями, били гарпунами, острогами. Зимой жили в полуземлянках, летом — в шалашах. Рыболовство все больше и больше располагало к оседлой жизни, а она способствовала развитию материальной и духовной культуры.
Авторы книги «По бесовым следам», сотрудники Эрмитажа Я. Доманский и А. Столяр смело проложили мост между каменным и XX в. Связующим звеном между четырьмя тысячелетиями служит искусство. И объясняется это не столько материальной стойкостью памятников культуры древнего мира, что тоже важно, сколько силой их эмоционального и логического воздействия: к ним нельзя отнестись равнодушно.

Мысли, навеянные хорошей книгой, перенесли нас на давно полюбившийся Север, в Карелию, на берега Онего.
К югу от устья реки Водлы глубоко вдаются в озеро серо-красные гранитные берега. Поверхность гранитных массивов над озером отполирована гигантским скульптором — ледником.

Хотя колорит этих мест резко меняется в разное время года и суток, все же в суровом облике северной природы есть что-то постоянное, незыблемое.
Прибрежные скалы мысов (Карецкий Нос, Пери Нос, Бесов Нос, Кладовец, Гажий Нос) на блеклом фоне неба кажутся загадочными. По мере приближения к ним чувство таинственности нарастает и достигает кульминации, когда вдруг вы замечаете под ногами рисунки. Нет, это не случайный орнамент, созданный фантазией природы, а искусно высеченные на камне, одухотворенные мыслью человека картинки, понятные и непонятные, хорошо сохранившиеся и испытавшие на себе пагубное влияние воды и ветра.

Гранит на берегах Онего сохранил 570 рисунков эпохи неолита. Художники новокаменного века воспроизвели окружающий их мир так, как он им представлялся, как подсказывал их жизненный опыт и позволяла степень их одаренности.
Какие же мотивы больше всего волновали первобытных художников? О чем поведали они нам языком искусства?
Человеческие фигурки, животные, птицы, лодки, орудия труда разбросаны на граните группами и в одиночку. Изображения реальных эпизодов охоты, рыбной ловли, сценок из жизни животных чередуются с изображениями фантастических птиц, зверей, людей. Люди и звери чаще связаны действием: охотник, убивающий копьем медведя, волка, оленя (лося); рыба, пронзенная трезубцем; человек, поражающий рыбу гарпуном. Реализм рядом с фантастикой: лебеди как лебеди и неожиданно птица с непропорционально длинной шеей; обычные люди и тут же человек без рук, с птичьей или звериной головой.

Наиболее замысловатые изображения сохранились на мысе Бесов Нос. Этот мыс выдается в озеро почти на полкилометра. Густой сосновый лес венчает его вечнозеленой мохнатой шапкой с рыжим околышком. Серо-красный гранит ближе к воде испещрен рисунками. Впрочем, окраска камня зависит от времени года. Летом, когда поверхность его покрывают мельчайшие лишаи, изображения кажутся более темными. Осенью волны смывают лишаи, и рисунки приобретают белесый оттенок. На самом конце мыса изображено человекообразное существо с короткими согнутыми ногами, торчащими в разные стороны пальцами раскинутых рук. Очевидно, кто-то прозвал его «бесом». Отсюда и название мыса и ближайшей деревни.
Наскальные рисунки, или, как их еще называют, петроглифы, были открыты в 1848 г., а изучены значительно позже советскими археологами. Рисунки на граните были описаны, сфотографированы, и образцы их доставлены в Ленинград. Глыба размером 2,5 на 3 м с наскальными изображениями с мыса Пери Нос выставлена в Эрмитаже.
Заметили, что некоторые петроглифы повторяют узор на изделиях из камня или кости, найденных при раскопках, стало быть, они ровесники древних поселений.

Техника выделки орудий и сходство орнамента на них с петроглифами свидетельствуют о том, что и орнамент и петроглифы сделаны рукой человека одной эпохи — эпохи неолита (второе тысячелетие до нашей эры).

Характерно, что легкодоступные дары леса (грибы, ягоды, коренья и травы) не интересовали первобытных художников. Изобретение рыболовных сетей и крючков упростило ловлю рыбы, потому, видимо, и ее изображали редко. На онежских скалах куда больше нарисовано животных. К охоте на зверя готовились тщательно, совершая магические обряды, произнося заклинания. Художники рисовали на граните, вырезали мелкие фигурки из камня и глины, украшали резьбой рукоятки костяных кинжалов. Они до тонкости знали повадки зверей и воспроизводили животных, искусно используя рельеф каменного полотна.
Вернемся на Бесов Нос. Здесь хорошо сохранилось 89 самых известных на Онежском озере наскальных рисунков, сосредоточенных на площади около 100 м2.
Рисунки почти вплотную примыкают друг к другу. Композиционно они не связаны, но некоторые невольно воспринимаются как единое целое. Три гигантские фигуры выделяются на общем фоне: ящерица, человекообразное существо и огромный силуэт налима с двумя глазами, одним усом и двумя плавниками. Скалу в этом месте рассекает глубокая трещина.

Люди, звери, птицы, сцены охоты, рыбной ловли — не праздная фантазия художника, все эти изображения продиктованы жизненной необходимостью — желанием добыть себе пищу. Вот стремительно мчится узкая длинная лодка. В ней люди — выразительные динамичные черточки. Часть людей стоит, остальные сидят и ритмично раскачиваются в такт движению. Нос лодки украшен головой оленя. Этому рогатому зверю явно везет — его изображение на скалах встречается чаще других: олень в обществе своей безрогой подруги, в стаде или сам по себе. Много птиц: лебедей, уток, гусей. Они группируются больше по семейному признаку — плавно шествуют друг за другом, ведомые горделивой родительницей. Фигурки людей среди животных предельно условны и вместе с тем полны экспрессии: одни готовятся к прыжку, другие поражают цель копьем, третьи пускают стрелы.

Понять замысел художника, не представляя, как и во и ал я чего он трудился, нельзя.
Рисунки на граните нелегко давались их создателям. Главным инструментом, которым они пользовались, был заостренный камень, по нему они ударяли более тяжелым каменным орудием. Высеченный на гладкой поверхности скалы точечный след в конце концов превращался в контур изображения. Меняя инструменты — острые и тупые, тяжелые и легкие, художник намечал контуры фигурок или выбивал их полностью. Рисовальная техника не позволяла передать ни объем, ни перспективу. Подчас в схематичном наброске натура угадывалась по какой-нибудь детали, один характерный штрих—и задуманный образ возникал сам собой...

Перед нами два лебедя. Один не нуждается в комментариях. Другой имеет весьма приблизительное сходство с оригиналом: непомерно длинная шея и странные кривые линии на месте туловища. В первом случае воспроизводится правда жизни, во втором — представление о ней.
Условность изображения, возможно, была и нарочитой, зависела не только от умения мастера. Излишняя откровенность могла повредить делу. Человеку казалось, что заклинаниями, колдовством, рисунками можно добиться успеха в охоте, рыбной ловле, победить врага.
Сцены удачной охоты и рыбной ловли — не попытка ли это превратить желаемое в действительное?

Элементы первобытной магии, основанной на принципе: «подобное вызывает подобное», бытуют еще и теперь у отставших в своем развитии племен Африки, Австралии, Южной Америки. Прежде чем убить зверя,охотники поражают его изображение на земле, сопровождая этот ритуал священнодействием. После охоты с рисунка убираются стрелы и копья, и он стирается.

Онежские петроглифы — один из памятников первобытной магии (который, к счастью, не удалось стереть даже векам!). Его создатели работали «на совесть», должно быть, им казалось, что чем лучше воспроизвести задуманное, тем скорее оно сбудется. Так, конечная цель служила стимулом к совершенствованию мастерства, воспитывала чувство прекрасного.
Встречи с рисунками неолита доставляют много радостных минут. Стоит хоть раз побывать на Онего, побродить по скалистым берегам, и снова потянет заглянуть в те далекие времена, когда у человека только зарождалось чувство прекрасного.
Смотришь на эти застывшие в граните следы древнего искусства и кажется: время остановилось в стремлении сохранить красоту и очарование прошлого.