Великая сила советского строя оживила наш край, глухой и заброшенный ранее север щедро раскрыл свои неисчислимые природные богатства, как только к ним прикоснулся настоящий хозяин — советский трудовой человек — строитель социализма.
Значительны и успехи научного изучения Карелии, достигнутые за 25 лет существования республики.

Природа Карелии ставит перед нами сотни увлекательнейших проблем высокого научного значения, а неизменная помощь партии и правительства создает наилучшие условия для развертывания научноисследовательской деятельности.

И воды, и растительность, и фауна Карелии — это самые молодые в своем развитии реки, озера, лес^ Союза; их история началась лишь в постледниковый период.
Поэтому так бурны и порожисты наши реки, напоминающие туристу шум горных потоков Кавказа или Алтая, хотя, повторяю, гор в Карелии нет. Наши реки не успели выработать свое ложе, их путь идет через такие водопады, как знаменитые «Кивач» и «Гирвас» на красавице Суне. через пороги и «карешки», которых на одной реке Кеми многие десятки.

Ученые Карело-Финской ССР активно участвуют вместе со всеми трудящимися в огромной созидательной работе по восстановлению народного хозяйства и культуры нашей республики.
Мы обещаем Вам умножить свои усилия, направленные на дальнейший расцвет советской передовой науки, на укрепление могущества нашей великой Родины, на выполнение исторических задач, поставленных товарищем Сталиным.
Да здравствует советская передовая наука!
Да здравствует корифей науки — великий Сталин!

Дорогой Иосиф Виссарионович!
В дни всенародного праздника трудящихся нашей Республики, в дни славного 25-летия Карело-Финской Советской Социалистической Республики, участники юбилейного заседания Ученых Советов КарелоФинской научно-исследовательской Базы Академии наук СССР и Карело-Финского Государственного университета шлют первое слово любви и преданности Вам, великому вождю и учителю советского народа, лучшему другу ученых нашей страны, корифею передовой советской науки.

За четверть века советской власти карело-финский народ, раскрепощенный Великой Октябрьской социалистической революцией, прошел славный путь национального, экономического и культурного развития.
Бывшая отсталая и глухая окраина царской России неузнаваемо изменяюсь. Новая, Советская Карелия стала одной из цветущих союзных республик.

Исследования почвенного покрова Карелии и составление почвенной карты даже в масштабе 1:500.000 является делом очень сложным. Почвенная карта должна быть таким документом, на основании которого планирующие республиканские организации могут правильно подходить к решению вопросов, связанных с расширением пахотных угодий, размещением посевных площадей и культур, разработки агротехнических приемов, типовых севооборотов, в зависимости от состава, свойств почв и специфических особенностей той или иной части территории.

Организация первого фарфорового производства в России в середине XVIII столетия вызвала потребность в отечественных сырьевых материалах, необходимых для составления фарфоровой массы, для изготовления капселей, а также для сооружения некоторых заводских установок. Значительная доля работы по отысканию минерального сырья для изготовления фарфора была проведена на территории бывшей Олонецкой губернии, ныне Карело-Финской ССР. Здесь были найдены и получили применение в фарфоровом производстве такие главнейшие материалы, как кварц для фарфоровой массы, огнеупорная глина для производства капселей, а также кварцевые породы для изготовления мельничных жерновов. Несколько позже нашел применение в фарфоровом производстве полевой шпат, который также стал добываться в бывшей Олонецкой губернии.

Опыты Виноградова по составлению фарфоровых масс начались, по-видимому, в 1746 г., когда еще на „порцелиновой мануфактуре" в Петербурге находился Гунгер. Среди различных рукописных материалов, хранящихся в Центральном государственном архиве древних актов (Москва) и принадлежащих Виноградову, находятся его записи составов фарфоровых масс, над которыми он экспериментировал. В Центральном государственном архиве Карело-Финской ССР (Петрозаводск) хранятся документы, свидетельствующие о розыске, по заданиям Виноградова, сырьевых материалов на территории бывшей Олонецкой губернии, необходимых для организации фарфорового производства в Петербурге.

31 января 1946 г. распорядительное заседание Президиума Академии Наук СССР заслушало и одобрило работу комиссии, учредив Карело-Финскую Научно-исследовательскую Базу Академии Наук СССР в следующем составе:
1. Институт истории, языка и литературы, бывший до этого республиканским Научно-исследовательским институтом культуры с секторами: истории, языка и литературы и кабинетом картографии.
2. Секторы Научно-исследовательской Базы: геологический, гидрологии и водного хозяйства, почвенно-ботанический, зоологический и промышленно-экономический.
3. Лаборатории: химическая, лесохимии, гидрохимии, гидробиологии.
4. Научная библиотека.
5. Шлифовальная мастерская.
6. Государственный заповедник „Кивач“.
7. Фотолаборатория.

Директором вновь созданной Научно-исследовательской Базы был утвержден академик А. А. Полканов.

До Великой Октябрьской социалистической революции вепсов называли не вепсами, а чудью, чухарями. Это объясняется тем, что для русского населения многие инородцы, говорящие не по-русски, а на чужом для них языке, были «не своими», т. е. «чужими», отсюда и чудь, ч у х а р ь. Корень слов чудь, чухарь для нас ясен — это «не наш», чуж (ой), чуж (анин).2 Так русское население могло прозвать позднее X—XI вв. и древнюю летописную весь. И не эго ли является причиной «исчезновения» веси и появления чуди в районе Белого озера и в районе водной М!агистрали реки Свири?
Итак, в настоящее время вепсы живут небольшими разрозненными группами поселений.

Мы привели очень незначительный список топонимического материала на широкой полосе, заселенной теперь русским населением. Число таких названий можно было во много раз увеличить, если включить в него наименования урочищ, полей и пр. Но и приведенный выше список дает нам основание думать, что северные вепсы исторически соприкасались с южными вепсами и они-то и были тем местным населением на Свири, которое жило здесь до русской новгородской колонизации. Следовательно, племенные группы вепсов, ныне живущие раздельно к северу и югу от р. Свири, до IX—X вв. н. э., т. е. до заселения бассейна Свири русскими, составляли одно племя — вепсов. Это же подтверждается языковыми данными: тождеством языка вепсов, живущих ныне к югу и к северу от Свири.

Карельский народ составился из двух этнических элементов. Один из этих элементов ведет начало от древнего племени Karjala. Другой — от древнего племени Vepsa. Собственно-карелы продолхгают (разумеется, в обстановке некоторых смешений) Karjala. Ливвики и людики продолжают (разумеется, тоже в обстановке смешения) Vepsa. Обособившуюся группу тех же Vepsa продолжают вепсы.
Если перевести прибалтийско-финские термины на термины русской озвуковки. то Karjala это летописная Корела, a Vepsa это летописная Весь. Надо, впрочем, оговориться, что в летописи термин Весь употребляется в суженном значении, — не по отношению ко всем тем. кто называл себя Vepsa, а только по отношению к населению Белозерья, рано ассимилировавшегося русским. Русские широко пользовались термином Чудь, население же Белозерья выделено под его собственным названием в русской озвуковке. Дело в том, что население Белозерья, входившего в состав Волжского бассейна, выделялось но своей торговой деятельности на Волге.
Если спуститься в более значительную историческую глубину и от карел, составившихся из элементов Karjala и Vepsa, обратиться к древнему племени Karjala, то и тут дело обстоит не так, как учат финляндские ученые.

Карельский язык содержит три наречия: собственно-карельское (в Средней и Северной Карелии, а также в Калининских и соседних местах), ливвиковское (у восточного побережья Ладожского озера и дальше вглубь Олонецкого перешейка) и людиковское (узкой полосой вдоль восточного края ливвиковского наречия, невдалеке от Онежского озера). Эти наречия разбиваются на диалекты, а те в свою очередь — на говоры. Ливвиковское и люднковское наречия относительно близки друг к другу, и оба резко противостоят собственнокарельскому. Это противостояние настолько значительно, что существенно затрудняет взаимопонимание. Замечательно, что ливвиковское и людиковское наречия ближе к вепсскому языку, распространенному южнее, чем к собственно-карельскому наречию.

Развитие лесозаготовок в К-ФССР повлечет за собой рост целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности и возникновение новых центров лесной индустрии. Использование отходов производства на этих новых предприятиях неизбежно должно быть связано с известным усложнением их производственного профиля и привлечением большого количества квалифицированной рабочей силы. В наших советских условиях это означает, что каждую такую производственную точку нужно рассматривать не только как новый цент]) лесной индустрии, но и как центр советской культуры.
Возникновение в К-ФССР новых городов социалистического типа (Кондопога, Медвежьегорск, Сегежа и Беломорск) обязано созданием здесь после Октябрьской революции крупных предприятий лесной и целлюлозно-бумажной промышленности.