ПОЛОЖЕНИЕ ОЛОНЕЦКИХ ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX СТОЛЕТИЯ

К началу XIX столетия горнозаводская промышленность России но количеству занятых рабочих продолжала еще занимать первое место и в ней господствовал принудительный труд. По сведениям горного департамента, в 1805 г. на 52 казенных и 171 частных горных заводах было занято 114.565 мастеровых и чернорабочих и 253.929 приписных крестьян
Первая группа—это постоянные рабочие, занятые на заводе круглый год- Вторая группа—приписные крестьяне, обязанные выполнять по нарядам заводские работы, которые состояли в рубке куренных дров, разломке куч и возке из куреней на завод угля, в рубке дров для обжигания флюсов, в возке с рудников добытой руды на заводы, а также песков и всяких флюсов, в устройстве и починке плотин, поврежденных наводнением или пожаром. Приписные крестьяне эти повинности выполняли в счет подушной подати и по окончании работ возвращались домой для занятия сельским хозяйством.
Закон 15 марта 1807 года о непременных работниках не был распространен на Олонецкий горный округ, и здесь вспомогательные заводские работы выполнялись приписными крестьянами до реформы 1861 года.
К началу XIX столетия общее число приписных крестьян Олонецких горных заводов составляло 20.167 ревизских душ. По вотчинному наставлению, утвержденному берг-коллегией 11 января 1799 года, начальство заводов имело над приписными крестьянами „власть хозяйственную, распорядительную и полицейскую” (2). Среди многочисленных озер, густых лесов и топких болот было разбросано 898 населенных пунктов, объединенных в 44 волости во главе с волостными старостами. Волостному старосте были подчинены сотские, десятские, сборщики податей и полесовщики (все вместе они составляли сельскую власть и полицию). По указу от 7 августа 1797 года волости должны были иметь население около 3 тыс- душ- Однако, учитывая бездорожье и малонаселенность Олонецкого края, здесь были созданы волости с населением от 150 до 1000 душ мужского пола, т. к.
оставлять сельское население „без особого там жившего надзора не могло иметь места".

Несколько волостей составляли вотчину (от 2 до 3 тыс. душ мужск. пола) во главе с вотчинным правлением. Вотчинное начальствовотчинный голова, два вотчинных старшины и вотчинный писарь—избиралось на вотчинном сходе, состоявшем из выбранных от сельского населения (один выбранный от 50 душ). За неявку выбранный штрафовался на сумму до 3 руб., за нарушение порядка на сходе следовало удаление со схода и штраф до 2 руб. Перед выборами раздавалось по I шару. Шары опускались в ящик, разделенный на 2 отделения: правое отделение—избирательное, покрывалось белой краской, а левое—неизбирательное, черной красной. За выборами наблюдал чиновник. Избранные на трехлетие вотчинный голова, вотчинный писарь и другие члены вотчинного правления утверждались горным начальством. Олонецкие приписные крестьяне проживали в семи вотчинах: Остречинской, Шуйской, Толвуйской, Салменижской, Петропавловской, Кижской и Рыборецкой (3).

Вотчинное наставление в пункте 33 подробно перечисляло обязанности приписных крестьян. Сельские власти получали наряды от заводской канцелярии и производили раскладку работ среди мужского населения в возрасте от 15 до 60 лет. Зажиточным предоставлялось право вместо себя нанимать работника. Крестьяне, получившие наряд на возку угля или железной руды, обязаны были приступить к работе по первому зимнему пути; рубщики дров должны были быть на месте и работать до второй половины апреля. Тяжелая и низкооплачиваемая работа была отдалена от приписных селений на расстояние до 300 верст. Во второй половине XVIII века приписные крестьяне отказались выполнять возложенные на них повинности. Для подавления крестьянского движения были направлены воинские части.

Волнения приписных крестьян в 1763—1771 гг., охватившие Кижскую, Кузарандскую, Великогубскую и другие волости, были подавлены. Руководитель восстания Клим Соболев и его сподвижники были отправлены на каторгу. Сотни крестьян были подвергнуты различным наказаниям.
После крестьянской войны 1773—1775 гг. и восстания олонецких приписных крестьян в 1769—1771 гг. положение приписных крестьян, в некоторой мере, было облегчено. По манифесту 21 мая 1779 года работы стали оплачиваться вдвое против старого „плаката". В летние дни конному по 20 коп., пешему по 10 коп., а в зимние — конному по 12 и пешему по 8 коп. в день, с тем, чтобы крестьяне за эту плату по нарядам отрабатывали по 1 руб. 70 коп. с души (за подушную подать). Эта оплата не соответствовала существовавшим расценкам. Когда крестьяне не могли по каким-либо причинам отработать, то заводские чиновники взыскивали с крестьян деньги для найма вольных работников. Так, в начале XIX века крестьяне за дровяной урок платили от 5 до 6 руб., а в 20-х годах 22 руб. (когда крестьяне сами отрабатывали этот урок, то получали 1 руб. 70 коп.) (4). Крестьяне должны были работать не только за себя, но и за умерших после ревизии, увечных и рекрут. Далекое расстояние (в обе стороны до 600 верст) выводило из строя конское поголовье, что наносило урон сельскому хозяйству.

В 1819 году, во время пребывания в Петрозаводке Александра I, от некоторых приписных крестьян к Олонецким заводам .были поданы
прошения с жалобой на тягостные заводские работы и с просьбой облегчить их положение прибавкой цен, платимых им за заводские работы”.
Просьба крестьян после рассмотрения в комитете министров бы ла передана на рассмотрение министра финансов, который затребовал сведения у горного начальника Олонецких заводов Прежде чем поступили эти сведения, из министерства внутренних дел в феврале 1821 г. был переслан в министерство финансов всеподданнейший рапорт генерал-губернатора архангельского и олонецкого Клокачева о тяжелом положении приписных крестьян Олонецкой губернии. Кло-качев писал, что, .истинного хозяйственного о сих крестьянах попечения правление заводов не имеет*. Генерал-губернатор и министерство внутренних дел добивались передачи полицейского надзора в селениях приписных крестьян от заводского начальства к гражданским властям, а министерство финансов и подчиненное ему горнозаводское начальство этому противилось. В пылу этой ведомственной распри чиновники министерства внутренних дел вскрыли безрадостную картину положения приписных крестьян Олонецких заводов.
По постановлению комитета министров в начале 1825 года была учреждена комиссия для расследования дела „о стесненном положении* приписных крестьян к Олонецким горным заводам. В комиссию вошли четыре чиновника: два—от министерства внутренних дел и генерал-губернатора и два—от министерства финансов и заводской администрации. В комиссию вошли: Армстронг—от заводской администрации, чиновник Гудим—от министерства финансов, чиновник Грузинский от министерства внутренних дел и Борисов—советник Олонецкого губернского правления. После переезда комиссии из Петрозаводска в Петербург, в сентябре 1825 года, вместо начальника Александровского завода Армстронга в комиссию был введен действительный статский советник Лобри.

Чиновники министерства финансов и подчиненного ему горного департамента изо всех сил отстаивали интересы заводской администрации, отбивая атаки Борисова и, в известной мере, Грузинского. К чести Борисова надо отметить не только защиту ведомственных интересов, но и сочувствие приписному крестьянству. Схватки в комиссии начались с первых заседаний. Борисов потребовал представления подлинных книг за 5 лет для выяснения правильности оплаты крестьян. Армстронг заявил протест, указав, что комиссия не имеет права делать ревизии, а может только требовать сведения из заводских контор.

Борисов высказался за целесообразность выезда комиссии, хотя бы, в ближайшие селения, чтобы лично удостовериться в благосостоянии крестьян. Армстронг опротестовывал и это предложение, как крайне опасное для заводской администрации (5).
Пока комиссия заседала в Петрозаводске, заводские чиновники действовали на периферии. В Кондопожской волости Петропавловской вотчины заводской чиновник напоил крестьян водкой, чтобы они подписали выгодную для заводской администрации бумагу. Волостной голова из Кижской вотчины запретил крестьянам подавать жалобы в комиссию. В сентябре 1825 г. к Олонецкому гражданскому губернатору, около переправы через реку Шую, подошла толи крестьян, которые стали жаловаться на заводских чиновников. Губернатор посоветовал обратиться в комиссию. Крестьяне ответили.
что им это делать запрещено. Присутствовавший при этом разговоре заводской чиновник Денхман спросил крестьян: „Когда н от кого было вам запрещение?' Группа крестьян ему ответила: „Вы сами, Петр Яковлевич, делали нам такое запрещение' {6).
Несмотря на все препятствия комиссия собрала богатые сведения о положении приписных крестьян Александровского и Кончезерского казенных заводов. Такие ходоки как Филипп Якушев, 66-летнии крестьянин с. Шуи, неоднократно арестованный и травимый заводскими чиновниками, наивно верили в то, что комиссия улучшит положение крестьян.
В июле 1826 года ходоки от волостей дали подписку в том, что комиссия имеет все сведения о нуждах крестьян, а крестьяне должны попрежнему исполнять повинности и быть в послушании начальству (7).

Какие же данные были собраны комиссией?
Приписные крестьяне Олонецких горных заводов выполняли вспомогательные заводские работы Александровского пушечного завода в г. Петрозаводске и Кончезерского чугуноплавильного завода, расположенного в 45 верстах от Петрозаводска.
Вотчины приписных крестьян
1. Острг-чцнекая
(правление в ЛадвмноХой волос г н) 1945 рев. душ мужск. пола
2. Салменижская •
(правление в Пряжхвской волости
д. Пахомовской) 3157 „
3. Шуйская
(правление в Шуйском погосте
д. Ивановской) 3387 .
4. Петропавловская
(правленве в Кондопожской полости) 2564 „
5. 1’ыборецкаи
(ирйвленнс в Шслтозерекой Псреж-
вой волости) 2531 „
6. Кижская
(правление в Кижской трети) 2989 .
7. Толвуйскан
(правление в Толвуйском погосте) 3594 .
Итого по 7 переписи 20167 рев. душ ыужев. пола 21852 . „ жен. пола
Воет 42019 душ обоего пола (8).

Приписные крестьяне семи вотчин Петрозаводского уезда вели сельское хозяйство, в котором основную роль играло хлебопашество.
Комиссия отмечала, что в уезде почва каменистая, болотистая и глинистая, а поэтому почти беспрерывно следовали неурожайные годы. Хлеба в лучшем случае хватало на полгода, и крестьяне могли существовать отхожими работами. Заводские работы наносили ущёрб сельскому хозяйству приписного крестьянина, т. к. „лошади по исправлении заводских работ бывают к весне тощие, и едва могут иметь движение'. По тайным заводской конторы, крестьянам своего хлеба нехватает, н они ежегодно прикупают около 50 тыс. пудов, а в такие неурожайные как 1824 г. было куплеио 87 тыс- пудов,
а кроме того взяли заимообразно из сельских и заводских магазинов 25 тыс. пудов (9).
Комиссия на основании более точных данных дала новые сведения, которые были ближе к истине.

Ежегодные полевые работы за 10-летие (1816—1825 гг.)
(в четвертях) Посеяно озимого «218 ярового 14640 всего 21888
Валовый сбор . 27466 » 14610 . 72076
Израсходовано на семени 2195
Продовольствие 50118
Потребность хлеба для продовоаьс1вня 71241
Недостаток • 2430в (10)
Комиссия считает, что крестьянам в среднем ежегодно приходится прикупать 24 306 четвертей хлеба для личного довольствия и 5434 четверти фуража для тошадей. • .

Посевные площади вотчины были неравномерные. Самый большой посев был в Толвуйской вотчине (засевали в полевых участках 41139 четвериков и в лесных распашках 139 четвериков) и самые малые в Остречинекой вотчине (посев 12345 четвериков) и в Рыборецкой (посев 14 461 четвериков). Кроме земледелия, приписные крестьяне имели и другие занятия: охоту,, рыболовство и различные отхожие иромыслы (каменотесная работа, крашение и набойка крестьянских холстов, столярные и печные работы, извоз, торговля и др.). Ежегодно не менее одной четвертой части взрослых крестьян получали паспорта и уходили в Петербург и другие городи. В 1819 году было выдано 3243 паспорта, в 1824 г. 2 724 паспорта (самое большое количество в Рыборецкой вотчине, соответственно 1 098 и 924 паспорта) (11).
Табл чип 2
Доходы приписных крестьян от разных промыслов (ежегодные)
Род занятия Колнчест во Обштя сумма
Рыболовство 27975 нуд. 74590 руб.
Охота (лесной зверь я птица — 16500 .
Заготовка бревен — «Ш0(И> .
От продажи дон. скота, сала, масла н др. . . . —* 12500 .
Отхожне промыслы (2724 паспорта 150 р, в среднем) 40S600 .
Заводские \ лботы — 22728о
От 85 мукомольн. мельниц дохода 12В5 .
Итого 8037Ю руб. (12).
• Эти доходные статьи, основанные на сведениях заводских контор, пытавшихся доказать „благосостояние* приписных крестьян, были недостаточны для того, ч+обы покрыть все крестьянские расходы.
Кроме тяжелых н разорительных заводских работ крестьяне должны были выполнять ряд денежных н натуральных повинностей (казенные подати, рекрутские сборы и т. д.). В Петрозаводском уезде через селения приписных крестьян проходали три почтовых тракта,
Петербургский, Архангельский и Повенецкий, а также несколько проселочных дорог. Крестьяне поставляли лошадей для почт, эстафет, курьеров и проезжающих, или платили дорожные налоги. Кроме того, крестьяне обязаны были исправлять дорожные участки, уда? ленные от селений от 40'до 200 верст. Крестьяне Кижской и других вотчин жаловались в комиссию, что высылка на исправление дорожных участков бывает весной в самый посев хлеба и осенью во время уборки хлебов. Крестьяне задерживались на дорожных работах от 40 до 60 дней и посевные участки не обрабатывались во-время из-за изнурения и отлучки лошадей. .

Заводское начальство признавало, что дорожные повинности тяжелы, но указало, что предполагаемое проведение „прямых дорожных линий” усугубит эту тяжесть, от чего крестьяне „лишатся итого благосостояния, в котором ныне находятся”. Было указано, что крестьяне Шуйской вотчины всякий раз встречают дорожные наряды i упорством и непослушанием (13).
Крестьяне Остречинской вотчины жаловались в комиссию на отягощение в летнее время „греблею вниз реки Свири и проводом вверх по реке Свири казенных и партикулярных судов”, ежегодное исправление бечевника и т. д. Были жалобы и на ряд других натуральных повинностей, как-то: перенос крестьянских дворов при отводе церковных земель, постройка церквей, мирских складов и т. д. (14).
Комиссия, не приняв во внимание эти тяжелые и обременительные натуральные повинности, все же была вынуждена констатировать дефицитность общего бюджета приписных крестьян.
Таблица 3
Расходы приписных крестьян (среднегодовые за 1814—1824 гг ).
Казенные подати и мирские повинности .... 830000 руб
Рекрутские (в среднем) ................ 90785 ,
Покупка продовольствия и фуража (32040 четвертей по 22 рубля в 5484 четверти но 11 рублей *)........................ <84780 .
В г г г о........... 1185521 руб- (15).
Бели ьти данные комиссии сопоставить с доходами приписного крестьянства (табл. 2), то оказывается, что дефицит общего бюджета приписных крестьян составлял 381 781 рубль. По данным комиссии эта цифра побольше, но это объясняется тем, что пми не был включен доход от мукомольных мельниц в сумме 4 265 руб.

Однако и эти цифры еще не дают точного представления, т. к. в расходную часть не включены убытки крестьян от заводских работ, расходы на обувь и одежду, не говоря уже о натуральных повинностях. Член комиссии Грузинский доказывал, что в 1825 г. с 20011 приписных крестьян подлежало взыскать казенных и мирских сборов с каждой ревизской души от 14 руб. 92 коп. до 19 руб. 27 коп. „Если же к этому приложить суиму, во что становится каждому крестьянину годному обработка заводского урока ... то годовая повинность с годного крестьянина составит сумму от 30 и свыше 40 руб. (16).
При рассмотрении всех этих данных в комиссии совершенно правильно заметил Борисов, что средние цифры „по сложности посева”
и т. п., еще не дают ясного представления, т. к. „уравнительности в натуре нет". И, действительно, среди приписного крестьянства шло расслоение
11з таблицы 4 видно имущественное неравенство приписных крестьян. На долю 19,7% дворов зажиточных приходится 47,7% пахотной и 30,2% сенокосной земли. На долю этих же 19,7% хозяйств приходится 30,4% лошадей и 32,1% коров. В. И. Ленин в книге „Развитие капитализма в России" в пояснениях к сводным таблицам отмечал, что „везде состав семей у зажиточного крестьянства оказывается выше, а у несостоятельного—ниже среднего". Такое же положение наблюдается и у олонецких приписных крестьян, но в меньшей степени.

Из числа 121 богатой семьи наиболее выделялись 32 семьи вла дельцев земельных участков с посевом от 60 до 1К0 четвериков, т. е. от 8 до 22 десятин (в Олонецкой губернии засевалось на десятину около четверти семян). Так, крестьянин д. Ламбас-ручеП Велико-губскоп трети Василий Максимов засевал 103 четвериков (озимых 35 и яровых 70) и имел 9 лошадей; крестьянин Толвуйскоп волости д. Масельскан гора Дмитрий Захарьев засевал 180 четвериков и имел 12 лошадей; крестьянин Вы розе рекой волости деревни Деме-ховекая Фока Фролов засевал 130 четвериков и имел 15 лошадей. 9ти же крестьяне имели доходы от мельниц: Захарьев 55 руб. и Фролов 40 руб. в год. Во второй половине XIX века Захарьевы—купцы и владельцы лесопильных заводов. Совершенно неправильно Леви дова в „Истории Онежского завода" (по неточным данным генерал губернатора Клокачева) приписала крестьянину Шуйской вотчины Краснову участок земли с посевом в 180 четвериков. На самом деле Красков имел земли с посевом в 54 четверика, покосов на 60 возов, 2 лошади и 10 коров (17).

Однако, по одному только землевладению еще нельзя было судить о богатстве и бедности приписного крестьянина. „Напротв ют, есть такие крестьяне, которые имеют в землях ощутительный недостаток, но почитаются зажиточнее тех, кои избыточны в землепашестве" (18). Таких семей насчитывалось: в Кижской вотчине 3. Толвуйскоп 6, Рыборецкой 23 н т. д. В эту категорию по всем 7 вотчинам входило 61 семейств разного состояния: крестьяне Ладвннской волости Абрам Сидоров (д. Першинской) был морским шкипером; Филимон Никитин (д. Чигинской) занимался крашением и набойкой крестьянских холстов; Андрей Агеев (д. Тарасовской)—сборщик питейных податей в Выборге; крестьянин Кончезерского старощенья Сысой Павлов (д. Нялозеро) имел капитал м возил в Петербург для продажи рыбу и птицу, а остальные занимались продажей рыбы, каменотеснымн работами и т. д. (19).
Одновременно с обогащением небольшого числа шел процесс обнищания значительной части приписного крестьянства. В число крестьян бедного состояния входило 46% общего количества семейств, а в число беднейших свыше 7%. Из таблицы 4 видно, что 46% приписных семейств имели лошадей около 28% и коров около 27% общего количества. Эти цифры заводской конторы не могут нас ввести в заблуждение относительно „благосостояния" этой части крестьян. В условиях северной зимы для одной лошади или коровы необходимо около 7 возов сена (по 20 пудов воз.) Таким образом 50% коров подлежали продаже, т. к. лошадей крестьяне обязаны были содержать для выполнения заводских работ. Богатые тоже продавали часть скота, но они продавали от богатства, а бедные от бедности. Своего хлеба, даже при хорошем урожае, за вычетом посевного и фуража большинству крестьян хватало на 3—4 месяца. Часть беднейшего населения не имела посева и скота. Так, семья Акима Григорьева из 6 душ (д. Сулажгора Шуйской вотчины) не имела ни посева, ни скота; семьи Логина Игнатьева и Парамона Тимофеева по 4 души (д. Васильевская Шокшинской волости! не имели скота и обрабатывали незначительный земельный участок (20) Таким образом впервой четверти XIX века было налицо имущественное неравенство среди приписного крестьянства.

Выполнение вспомогательных заводских работ обременяло и ра зоряло приписное крестьянство и в то же время служило средством обогащения деревенской верхушки и заводских чиновников. Для выполнения угольных и дровяных „урков“ крестьяне должны были работать длительное время, зарабатывая 1 руб. 70 коп. для оплаты подушной подати. Крестьяне Шуйской вотчины писали в комиссию, что в силу круговой поруки они выполняют „уркн“ за умерших, рекрут и т. д., а поэтому вынуждены уезжать из дому на всю зиму. Во время работы многие крестьяне съедали семенной хлеб, и поли оставались незасеянными. К весне начинался падеж лошадей. Крестьяне Пряжннскои волости Салменижской вотчины указывали, что неурожайные годы и тяжелые заводские работы привели их.к разорению и многие семейства просят милостыню. Заработанные деньги выдавались через полгода и даже через год, а поэтому часто крестьяне продавали купцам свои квитанции за половинную стоимость (21).
Наем работников для выполнения „урков“ мог быть только через заводское начальство, сдававшее подряды своим чиновникам или богатым крестьянам („свою собратню или сторонних нанимать запрещается"). Освобожденные от выполнения „урков“ натурою, крестья не платили подрядчику до 26 руб. за каждый „урок". Злоупотреблениям не было конца. Крестьяне нескольких волостей Рыборецкон вотчины в 1819 году за выполнение дровяных „урков" уплатили подрядчику Покатило по 26 руб. за каждый „урок", но подрядчик не выполнил обязательства и казна с крестьян же взыскала по 22 руб. за каждый „урок". В 1813 году крестьяне Остречинской и Рыборец^ой вотчины уплатили деньги заводскому комиссионеру Жданову, а заводская контора взыскивала с крестьян 5 252 рубля за эти же самые „уркн“ (22). Выступая в комиссии, Борисов указывал, что заводское начальство поддерживает Покатило н Жданова (последний был должен заводу 200 тыс. рублен), предъявивших такие справки, которые от крестьян не принимались, а, там где шла речь об интересах подрядчика, „там не только справки, но одни регистры со слов сих лиц. лишь бы только были от надзирателей рудников, давали заводу право без всякого разбора обращать крестьян к подрядчикам в работу в какое бы то ни было время года..." (23). Подрядами занимались также крестьяне Ющиев, Курмоев и другие.

Комиссия установила, что дальнейшее разорение крестьян сделает их неплатежеснособнымн и не способными выполнять заводские работы. Борисов высказался за освобождение приписных крестьян, и не был поддержан даже Грузинским, предложившим „предоставить сне времени*. Встретив сопротивление всей комиссии, Борисов зая-
вил „особое мнение" и был вынужден согласиться на обсуждение вопроса о повышении расценок оплаты работ (24). Председатель комиссии и член Гудим предложили установить следующие платы: за дровяные „урки* по 8 руб., угольные 6 руб. 80 коп. и рудяные 5 руб. 10 коп. Грузинский выдвигал соответственно 12 р^б., 10 р. 20 к. и fi руб. '80 коп. и указал, что прибавка, предложенная председателем маловажная „в сравнении с возвышением цен на работы и все жизненные потребности протнву цен, существовавших при учреждении плаката около 50 лет тому назад..." Борисов, поддерживая предложение Грузинского, оговорился, что и эти цены недостаточны, но все же лучше, чем предложенные председателем. Даже при пред-югаемых плакатах крестьяне понесут убытки свыше 52 тыс. руб., 'вследствие разницы между ценами существующими и предложенными Грузинским. В комиссии часто возникали споры. На одном из заседаний, в августе 1825 г., Гудим угрожающе (по адресу Борисова) заявлял, что прием от крестьян жалоб на обсчеты, взятки и т. п. есть превышение инструкции, могущее повлечь опасные последствия тем более, что в деревне есть люди „развратного поведения”, возбуждающие крестьян (25).

Иногда царское правительство проявляло заботу о крестьянах, но это заботы, по словам Л. Н. Толстого, были заботами паразита о растении, соками которого этот паразит питается. По указу от 29 ноября 1799 года были организованы сельские запасные магазины для помощи крестьянам во время неурожая. В 1803 г. в ответ на ходатайство крестьян Повенецкого уезда последовал указ о ликвидации сельских магазинов в уезде, т. к. крестьяне имеют незначительные земельные участки и не получают надлежащего урожая из-за сурового климата. Это положение распространялось „на всю часть, лежащую за Повенцом к шведской границе, называемую Донские погосты.., в которой считается 3 310 мужского иола душ*. Приписные крестьяне 38 волостей (из общего числа 44-х) просили комиссию ликвидировать сельские магазины, которые „наводят нм бесполезные затруднения и отягощения..."
В 1825 году в сельских магазинах было в наличности хлеба 3 тыс. четвертей и в йще недоимок за крестьянами свыше 8 тыс. четвертей. Крестьяне обязаны были ежегодно, даже в неурожайные годы, кроме уплаты недоимок сдавать по четверика ржи и */• гарнца ярового с ревизской души. На обязанности крестьян лежала постройка и ремонт сельских магазинов, выделение караульщиков и смотрителей- Зерно, хранимое в магазинах, часто было непригодно для посева, т. к. вносимое мелкими партиями оно было засорено, а привезенное из южных губерний не успевало созревать. Получение семенного зерна у богачей вовлекало бедноту в кабалу. Комиссия рекомендовала ввести денежный налог для закупки зерна на Шунгской ярмарке. Заводская администрация протестовала против уничтожения сельских запасных магазинов, хотя и признавала, что „по малому урожаю и нередко случающейся от несвоевременных морозов гибели хлебов, поддержать сне учреждение с большою пользой ни малейшей нет надежды..." (26).

Подводя итоги своей работы, комиссия отмечала, что причинами обеднения крестьян являлись следующие обстоятельства:
I. Недостаток земли и неравномерное ее распределение;
2. Вспомогательные заводские работы, убыточные и обременительные, ведут к разорению основную массу приписных крестьян, обогащая ничтожную кучку подрядчиков I заводских чиновников;
3. Приписные крестьяне кроме выполнения заводских работ несли тяжелые денежные и натуральные повинности (рекрутская, дорожная, подводочная и др.). Все это, вместе взятое, вызывало дефицит общего крестьянского бюджета семи вотчин и размере 380 тыс. руб. ежегодно. Верхушка деревни обогащалась, занимаясь выполнением заводских подрядов и торговлей, сосредоточивая в своих руках лучшие земельные посевные участки, сенокосы и т. д.

Работа комиссии вызывала неясные надежды среди приписного крестьянства Олонецких заводов. В начале 1827 года министр фн нансов неоднократно предлагал комиссии закончить свою работу. Весной 1827 г. работы комиссии бы^и закончены. Чиновники министерства внутренних дел Лобри и Гудимов получили бриллиантовые знаки ордена Анны и денежное вознаграждение.
Во избежание волнении среди приписных Олонецких заводов в 1828 г. правительство отменило отработку за умерших и отданных в рекруты, но выполнение урков за должностных лиц и увечных осталось в силе. По новому положению проходные деньги от селения до места работы стали выплачивать не б, а 20 коп.; за выполнение урков — вместо 1 руб. 70 коп. — 6 руб. 30 коп.

В 1861 г. было издано положение об освобождении крестьян, приписанных к Олонецким заводам, в течение трех лет. Олонецкий губернатор Арсеньев в секретном донесении писал в 1863 г. министру внутренних дел, что начальник заводов Фелькнер пытается задержать освобождение приписных крестьян, т. «к. ему „тяжело расстаться с даровыми рабочими силами, состоящими в безотчетном распоряжении' (27).








ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
I К. А. 11 и ж н т IIII и. К вопросу о роли крепостного гууд.т в л'ЧН'форчешюй |ф 3, л. 70.
20. ЦГИАЛ. указ. фонд. д. 3, стр. 675 и 685.
21. Тая же, д. лл. 1—6 и д. 63. л. 235.
22. ЦГИАЛ. указ. фонд. д. № 53. лл. 238—239
23. Там же. д. № 53, л. 107—108.
24. Борисов предлагал убытки казны от освобождения рин ясных крестьян в сумме 65 тыс. руб. в виде особого налога разложить на всех крестьян Олонецкой губернии.
25. ЦГИАЛ, указ, фонд, д. J* 51. л л. 125—126 и лл. 131 —132. д. № 53, л. 68. а. № 3. л. 61
26. ЦГИАЛ, указ, фонд, д. № 53, лл. 313, 227- -234 л 210.
27. С Левндовя, укав. соч. стр. 75.




AUNUKSEN LA AN IN TUOTANTOLAITOKSILLE KUULUVIKSI KIRJOITETTUJEN TALONPOIKAIN ASEMA XIX VUOSISADAN ENSIMMAISELLA NELJANNEKSELLA.
YHTEENVETO
XIX vuosisadan alkuun menntsssa Aunuksen laanin vuoriteollisuuden tuotantolaitoksille kuuluviksi kirjoitetut talonpojat (20167 henkivakuutuk-sen aiaista ihmista) euorittivat tehtaissa aputyolaisten toita mitattdmasta palkasta. Talonpoikain tsa anile esittama anomus kenraalikuvernoorin poiskutsuinisesta sai aikaan komitean saitamisen tuotantolaitoksille kirjoi-teltujen talonpoikain vaikean aseman tutkimiseksi. Taman komitean ai-neiston tutkimisen perusteella onkin kirjoitelma kirjoitettu. Komitea tyos-kenteli vuoden 1825 alusta vuoden 1826 syyskuun loppuun Petroskoissa ja siltemmin jonkun aikaa Pietarissa. Todefttiin, etta maanviljely6 oli rappio-tilassa ja etta talonpojille riitti omaa viljaa kuudekei kuukaudeksi vuo-dessa. Vahintain 25% talonpoikaistosta lahti vuosittain ansiotdihin. Tuo-antolaitoksille kuuluville talonpojille asetettiin sarja raha- ja luontais-veroituksia (valtion- ja kylakunnanverot, rekryyttivelvollisuus y.m.), teh-taan johto heita ahdisti ja petkutti maksussa. Komitean tietojen mukaan veidaa: saada selville talonpoikaiston jakaantumisprosessi. 19,7% varak-kaista talonpojista omisti 27,7 % kylvomaista, 30,2 % niittymaista, 30,4% hevosista ja 32,1 % lehmista Samanaikaisesti 46% tuotantolaitoksille kuuluvista talonpoikaisperheieta omisti 27 % lehmista ja 28 % hevosista. Viimemainitun ryhman osalle lankesi raskain tyotaakka. Komitea totesi, etta talonpoikain taloudellisen rappeutumisen jatkuminen tekee heidat kykenemattdmiksi suorFttamaan tehdastyota. Tarkoituksella ehkaista kapinain puhkeaminen kohotettiin tuotantolaitoksille kuuhjville talonpojille ■onkun verran palkkoja, mutta talonpoikain riippuvaisuus tuotarrtolaitok-ststa jai voimaan. vuoteen 1864