Письменные известия о карелах (X-XVI в). часть 2

Письменные известия о карелах (X-XVI в). Часть 1


VII. “Разграничительная грамота”

Вот границы между владениями конунга Норвегии и конунга руссов по тому, что говорили старые люди и говорят теперь старые поселенцы и финны. Русским брать дань по морю до Люнгестува, а на горе до Мелеа, а идет она напрямик от моря до Люнгестува и на восток к Кьёль. А норвежский конунг берет дань на востоке до Трианема и по берегу Гандвика до Велсага там, где есть полукарелы или полуфинны, у которых матери были финки. Брать в тех крайних границах не более пяти серых шкурок с каждого лука или по старине, если они хотят, чтоб по старине было 20 . (Antiquites cusses..; t. II, 1852, p. 493—494).
“Разграничительная грамота” (название условное) сохранилась в трех списках. Древнейший из них находится в пергаменном кодексе, принадлежавшем некогда норвежскому королевскому архиву, и датируется по почерку 1320-ми гг. Запись этого установления середины XIII в. была осуществлена в связи с заключением в 1326 г. нового норвежско-русского мирного договора (Шаскольский, 19456, с. 41—44, 53; 1970, с. 63—71).
Обстоятельный анализ текста документа проделан И. П. Шаскольеким, в статье 1945 г. которого приводятся, в частности, разбор топонимов грамоты и их отождествление с современными географическими объектами в Северной Норвегии и на Кольском полуострове (по ссылкам на работы П. Мунка и А. Рестада). Исследователь пишет: “Новгородское государство по грамоте имеет право сбора до Ингейреки (Мелеа грамоты, современная р. Скибоннельвен. — А С., Т. Д.) и до Люнгенфьорда, т. е. почти до западной границы страны саамов, почти до пределов собственно норвежской территории. Одновременно Норвегия имеет право сбора дани почти на всей территории Кольского полуострова (кроме, вероятно, восточной части Терского берега). Иными словами, и Новгород и Норвегия собирают дань со всей территории страны саамов...” (Шаскольский, 19456, с. 53). Таким образом, первый русско-норвежский договор не устанавливал границы государственных территорий, а определял пределы районов, с населения которых взималась дань новгородским князем и норвежским конунгом, а также размеры платежей. Убедительные пояснения по поводу податного статуса Финнмарка и Кольского полуострова, как он зафиксирован “Разграничительной грамотой”, дал А. Кааран (1910, с. 28): “...большинство населения, занимаясь оленеводством, не могло всегда оставаться в пределах условно ограниченной области, а вынуждено было перекочевывать с места на место и переступать границы, если бы таковые были. Это именно обстоятельство — отсутствие определенных внутренних границ — и создало то своеобразное и единственное в своём роде положение, что вся эта область, т. е. настоящие Лапландия и Финмаркен, долгое время считались общим русско-норвежским дистриктом, и что одна часть населения его платила дань России, а другая — Норвегии”.
Данные “Разграничительной грамоты” существенно дополняют сведения о кореле “Саги о Хаконе, сыне Хакона”. Раздвигаются границы осваиваемых корелой территорий на Севере; если принять предложенную локализацию топонимов на современной карте, то из текстов договора следует, что в середине ХШ в. древнекарельская промысловая и торгово-военная активность на Севере охватывала районы вплоть до Белого моря и Кольского полуострова включительно. При этом кирьялы не выглядят на этих далеких от коренной племенной территории северо-восточных землях только что появившимся инородным элементом, поскольку договор упоминает смешанное саамско-карельское население (“полукарелы или полуфинны, у которых матери были финки”), проживавшее на северном берегу Кандалакшского залива. (“Велеага” грамоты отождествляются исследователями с р. Вельйоки — притоком р. Умбы, впадающей в Кандалакшский залив — Шаскольский, 19456, с. 52). Судя по этому сообщению “Разграничительной грамоты”, первоначальное торгово-промысловое проникновение корелы в Беломорье, предшествовавшее заселению его “пятью родами корельских детей” (известных по актам XV в.), следует относить ко времени не позднее начала XIII столетия.
Представляют интерес сведения договора о размерах и раскладке норвежской и новгородской дани с населения Финнмарка и Кольского полуострова—“не более пяти серых шкурок (белки? горностая?—ср. выше в комментарии к “Саге об Эгиде”.—А. С., Т. Д.) с каждого лука”. Единица налогообложения (“лук”) в данном случае выступает в своем архаичном виде, ориентированном на чисто промысловое охотничье хозяйство податного населения.


VIII. Исландские анналы

Анналы начали записываться в Исландии в конце XIII в., однако все дошедшие до нас тексты не старше 1300 г. Исландские анналы восходят к одной общей редакции, значительная часть информации которой так или иначе воспроизводится в каждом тексте. Они имеют единую хронологическую систему и общие источники. Основным источником сведений по ранней истории Норвегии явились для них королевские саги (в первую очередь “Круг земной” Снорри Стурлусона), а для периода XIII— XIV вв. — оригинальные сведения, полученные с материка. Ниже по изданию Г. Сторма (Islandske Annaler.., 1888, далее—IA) приводятся все сообщения о кореле, встреченные в шести исландских анналах: Annales vetustissimi (далее AV), старший почерк— около 1306 г.; Henrik Hoyers Annaler (далее ННА), оригинал заканчивался на 1310 г.; Annales regii (далее AR), старший почерк—около 1306 г.; Skalholts Annaler (далее SA), составлены в середине XIV в., но основаны на более ранних; Gottskalks Аnnater (далее GA), составлены в конце XVI в., в известиях до 1394 г. исследователи отмечают в них переработку старых анналов, и Flateannaler (далее FA), составлены около 1390 г., но тоже основаны на более ранних.

1271 г.
... Тогда корелы и квены произвели большие опустошения в Халогаланде. ...
(AR//IA, s. 138).
... корелы произвели опустошения в Халогаланде. (GA//IA, s. 331).

По “Орозию короля Альфреда”, нападения квенов на севере-норвежскую территорию происходили уже в IX в. (Матузова, 1979, с. 25). Известие анналов следует сопоставить также с повествованием “Саги об Эгиле Скаллагримссоне”, отражающим, по нашему мнению, события XI в., где квены выступают союзниками норвежцев в борьбе с корелой. Напротив, в 1271 г. корела и квены совершили, видимо, совместный поход в Северную Норвегию. Участие квенов предполагает, что набег на Халогаланд был совершен из Северной Приботнии — очевидно, через те же горные перевалы, которыми, по “Саге об Эгиле”, пользовался Торольв. Сообщение анналов о нападении корелы и квенов в 1271 г. на крайнюю северную норвежскую провинцию подтверждает известие “Саги о Хаконе, сыне Хакона”, согласно которому мир на границе после подписания (в 1252 г.) норвежско-русского договора продержался недолго (Кааран, 1910, с. 27; История Карелии.., 1952, с. 96—97).

1279г.
... Карелы схватили на горе Торбьёрна Скени, управляющего 21 конунга Магнуса, и убили его 22 тридцать пять человек ...
(HHA//IA, s. 70). (AR//IA, s. 141).

Известие рисует следующий эпизод норвежско-карельских военных столкновений на севере Фенноскандии во второй половине XIII в. Торбьёрн Скени — должностное лицо конунга Магнуса VI Хаконарсона (1263—1280 гг.), ответственный за сбор дани в северонорвежских владениях. Отмеченное анналами столкновение происходило “на горе”; такое же указание на место действия встречаем в рассказе “Саги об Эгиле” о нападении норвежцев и квенов на селения кирьялов (“... и пришли туда, где на горе жили кирьялы”) и в “Разграничительной грамоте” при определении западного рубежа новгородской податной территории (“Русским брать дань по морю до Люнгестува, а на горе до Мелеа”). Устойчивый характер топонима заставляет полагать, что за ним стоит какой-то конкретный гористый район на Севере, имевший сравнительно многочисленное древнекарельское население. Богатства этого района делали его привлекательным для норвежских военных отрядов. “Горе” источников наиболее близко соответствует горная гряда Манселькя в Северной Финляндии. В средней части Манселькя расположены Куусамо и Куолаярви, в районе которых концентрируются клады монет и вещей приладожских типов, зарытые в XI—XII вв. (см. комментарий к “Саге об Эгиле”). Древнекарельское влияние прослеживается и по археологическим памятникам северных отрогов гряды, в частности — по находкам на древнесаамском поселении Юйкенття ХII— XIII вв. (Carpelan, 1967, s. 67—77). Можно предполагать, что Торбьёрн Скени, занимавшийся сбором дани в Финнмарке, как и его предшественник Торольв Квельдульвссон, отправился “на гору” в поисках дополнительной добычи или чтобы попытаться собрать дань с населения этого района (ср. выше, комментарий к “Саге о Хаконе, сыне Хакона”).

1296г.
... господин Торгисль, дроттсети 23 конунга свеев, покорил 2 части Кирьялаланда и крестил...
(GA//IA, s. 331).

Запись отражает события “третьего крестового похода” шведов, в ходе которого были захвачены территории двух западнокарельских погостов, Эврепя и Саволакс (в сообщении анналов они названы “2 части Кирьялаланда”). Торгильс Кнутссон, фактический глава Шведского государства в то время, был организатором похода, но непосредственного участия в военных действиях не принимал (подробнее см.: Шаскольский, 1987а, с. 57).

1302г.
... нападение карел с севера на Норвегию и господин конунг Хакон послал против них Эгмунда Унгаданц с большим войском...
(AV//IA, s. 52). (HHA//IA, s. 73). (FA//IA. s. 335).
... господин Эгмунд Унгаданц воевал с карелой при поддержке конунга Хакона.
(SA//IA, s, 200, под 1303 г.).

В 1302 г. местные власти в Северной Норвегии, очевидно, не смогли своими силами справиться с вторгшимся военным отрядом корелы, вследствие чего конунг Хакон Магнуссон был вынужден послать из столицы большое вспомогательное войско. По мнению И. П. Шаскольского (История Карелии.., 1952, с. 97—98), в конце ХIII — начале XIV в. набеги корелы на северонорвежские территории особенно активизировались, поскольку те же исландские анналы (IA, s. 392) сообщают, что до 1310 г. дань в Финнмарке много лет не собиралась.


IX. Древнескандинавские географические сочинения

Ниже приводятся фрагменты двух географических трактатов, упоминающих кирьялов и Кирьялаланд. Оба трактата являются общими описаниями обитаемого мира; их составители широко использовали западноевропейские географические сочинения, но при этом сведения о Прибалтике и Восточной Европе в трактатах основываются на собственных оригинальных знаниях, накапливавшихся в Скандинавии на протяжении нескольких столетий. Большая по объему часть этих знаний восходит к эпохе викингов — времени активной и разносторонней деятельности норманнов в Прибалтике и на Руси. Географическая информация, полученная в эпоху викингов, сохранялась длительное время, по-видимому, в устной традиции, и через нее нашла отражение в географических сочинениях (Мельникова, 1986).


IX. 1. “Какие земли лежат в мире”

В той части мира находится Европа, и самая восточная [там] — Великая Свитьод. Туда приходил крестить апостол Филипп. В том государстве есть та [часть], которая зовется Руссия, которую мы называем Гардарики. Там такие главные города: Морамар, Ростова, Сурдалар, Хольмгард, Сюрнес, Гадар, Палтескья, Кёнугард. Там первым жил Магон, сын Иафета, сына Ноя. Рядом с Гардарики лежат такие земли: Кирьялы, Ревалы, Тавейсталанд, Вирланд, Эйстланд, Ливланд, Курланд, Эрмланд, Пулиналанд, Виндланд — самый западный ближайший к Данмарку.
(Hauksbok,1892—1896, s. 155).

“Какие земли лежат в мире” — условное название памятника, предложенное Е. А. Мельниковой. Трактат входит в компиляцию древнеисландских произведений, известную под названием “Книги Хаука” и записанную, по датировке ее издателя Ф. Йоунссона, в 1323—1329 гг. Однако текст трактата написан в книге другим почерком и, возможно, был создан ранее и независимо от компиляции. На основе рассмотрения хронологии древнескандинавских источников текста Е. А. Мельникова пришла к выводу, что “сочинение “Какие земли...”, вероятнее всего, было составлено во второй половине XIII—начале XIV в.” (Мельникова, 1986, с. 59— 60). Помимо “Книги Хаука”, трактат сохранился в ряде других рукописей XIV—XVIII вв.
Приведенный в цитированном фрагменте список древнерусских городов подробно прокомментирован в специальном издании (Древнерусские города.., 1987, с. 120—125). Согласно мнению Е. А. Мельниковой (1986, с. 39), “можно полагать, что сведения о всех упомянутых ... городах были получены скандинавами в Х—XI вв.”. Из восьми городов не имеют однозначной идентификации Сюрнес и Гадар. Предложенное отождествление этих топонимов с Большим гнездовским городищем под Смоленском, укрепленным не позднее второй трети Х в. и активно использовавшимся до начала следующего столетия, позволяет заключить, что список городов Руси в “Книге Хаука” отражает ситуацию от второй половины Х до рубежа Х и XI или до начала XI в. (Древнерусские города.., 1987, с. 122—125, здесь же см. о датировках списка городов в этом географическом сочинении М. В. Свердловым—XI в. и О. Прицаком — рубежом IX— Х вв.; Джаксон, 1989а, с. 30—35).
Очевидно, на скандинавской традиции, восходящей к эпохе викингов, основан и следующий список народов и земель, соседящих с Русью. Перечень, придерживающийся направления с востока на запад, очень подробен — включает практически все прибалтийские земли, фигурирующие в памятниках древнескандинавской литературы. Очень похоже, что он представляет собой развернутое описание “Восточного пути” в узком значении этого термина, применявшегося поздними королевскими сагами для обозначения территорий Восточной и Южной Прибалтики (см. выше комментарий к “Красивой коже”), и это подтверждает положение о том, что отраженная в списке информация восходит к эпохе викингов. За ближайшими к Гардарики (Руси) кирьялами следуют ревалы и Тавейсталанд. Последний —земля тавастов, финского племени хяме, занимавшая центральную часть юга современной Финляндии и известная шведским (камень с рунической надписью) и русским (“Повесть временных лет”) источникам с первой половины XI в. Упоминание Тавейсталанда в числе территорий, тянущихся вдоль побережья Балтики, само по себе может являться свидетельством архаичности информации, отраженной в списке, поскольку по источникам, уже с XI в. земля племени хяме не выходила к Финскому заливу, занимая район центральных финских озер (Шаскольский, 1978, с. 20—21). Напомним, что поход князя Владимира Ярославича 1042 г. на емь был совершен по суше, на конях, а не по морю. Ревалов обычно отождествляют с населением области Рявала в Северной Эстонии (Матузова, 1979, с. 92—93; Мельникова, 1986, с. 213; ср.: Мельникова, 1982, с. 126). Если такая идентификация этнонима верна, то в этом месте текста нарушается в целом последовательный характер перечисления народов и стран: ревалы помещены в списке между граничащими землями кирьялов и тавастов. Вирланд — область Вирумаа в Северной Эстонии, далее следует перечисление земель эстов, ливов, куршей и вармиев (Эрмланд в Восточной Пруссии).

IX.2. “Описание земли III”

В Европе самая восточная — Сифия, которую мы называем Великой Свитьод, там проповедовал апостол Филипп; Гардарики, там находится Палтескья; и Киэнугарды, там первым жил Магог, сын Иафета, сына Ноя. Там есть также Курланд и Кирьялаланд, Самланд и Эрмланд. Виндланд — самый западный ближайший к Данмарку. (Antiquites russes.., t. II, 1852, p. 447).

“Описание земли III”—условное название, предложенное Е. А. Мельниковой, выделившей это географическое сочинение в качестве самостоятельного. Трактат сохранился в единственной рукописи второй половины XIV в. и в поздних бумажных списках с нее. Время создания трактата—конец XIII или начало XIV в. (Мельникова, 1986, с. 92—101).
Е. А. Мельникова отмечает взаимозависимость текстов “Описания земли III” и “Какие земли лежат в мире” и приходит к выводу, что “поскольку “Описание земли III” является явной компиляцией нескольких местных источников и сохранилось в списке более позднем, чем “Книга Хаука”, то допустимо предположить, что его составитель знал или использовал сочинение “Какие земли...” или его протограф”. По мнению исследовательницы, списки древнерусских городов и земель, соседящих с Русью, в данном случае являются лишь сокращением сочинения “Какие земли лежат в мире” (Мельникова, 1986, с. 56, 92). Однако в уточненном варианте перевода в приведенном нами фрагменте следует видеть не только простое сокращение, но и переработку источника.
В тексте присутствует противопоставление двух частей Руси, — северо-западной (Гардарики с Палтескьей-Полоцком) и юго-западной (Киэнугарды, т. е. Киевское княжество) 24 . На определенную переработку текста источника в “Описании земли III” на основе имевшейся у автора дополнительной информации указывают, по-видимому, также появление в перечне прибалтийских земель Самланда — страны земгалов (?) и замена этнонима кирьялы этнонимическим хоронимом Кирьялаланд. Последовательный характер перечисления территорий предыдущего списка в разбираемом памятнике совершенно нарушен. Оценить содержание предполагаемой дополнительной информации, обусловившей переработку текста, в настоящее время представляется трудным.


X. “Сага об Одде-Стреле”

Гардарики—такая большая страна, что были тогда там владения многих конунгов: Марро звался конунг, он правил Морамаром, та земля находится в Гардарики; Радстав звался конунг, и там, где он правил, [земля] называлась Радстова; Эддвал звался конунг, он правил тем владением, которое называется Сурсдал, Хольмгейр звался тот конунг, который вслед за Квилланусом правил Хольмгардом; Палтес звался конунг, он правил Палтескьюборгом; Кёнмар звался конунг, он правил Кенугардами, а там сначала жил Магог, сын Иафета, сына Ноя. Все эти конунги, которые сейчас названы, давали дань конунгу Квилланусу. Но прежде чем Одд пришел в Хольмгард, Квилланус три предшествующие зимы собирал войско. Думали люди, что он заранее знал о предстоящем приходе Одда. Там были с ним все перечисленные ранее конунги. Сварт, сын Гейррида, был [там], а также Эгмунд, победитель Эйфьова, — так он был назван. Там было также огромное войско из Кирьялаланда и Равесталанда, Реваланда, Вирланда, Эйстланда, Ливланда, Витланда, Курланда, Ланланда, Эрмланда и Пулиналанда. Это было такое огромное войско, что невозможно сосчитать, сколько сотен в него входило; люди были сильно удивлены, для чего могло предназначаться такое несметное количество людей, которое там было собрано. (Orvar-Odds saga, 1888, s. 187).

“Сага об Одде-Стреле” относится к сагам о викингах, одному из видов car о древних временах. Она была создана в конце XIII или начале XIV в. Приведенный фрагмент входит в состав интерполяции, содержащейся лишь в поздних списках саги — двух рукописях XV в. и одной конца XVII в.
Перечень древнерусских городов и соседних с Русью земель “Сага об Одде-Стреле” почти полностью повторяет список географического сочинения “Какие земли лежат в мире” (Древнерусские города., 1987, с. 176—179). При перечислении прибалтийских территорий в саге оказались опущены Тавейсталанд и Виндланд, вместо них фигурируют Равесталанд, Витланд и Ланланд, что, по всей вероятности, объясняется ошибками переписчиков. Цитированный фрагмент является ярким примером того, как реальные географические сведения, почерпнутые из географических трактатов, включаются в основной сюжет произведения (см. ниже комментарий к “Фрагменту о древних конунгах”).