Обрядовая подготовка жениха и невесты к браку

К предсвадебной обрядности карел конца XIX—начала XX в. очень большое значение придавалось обрядовой подготовке жениха и невесты к вступлению в брак. Однако имелось довольно существенное различие в том, насколько эта обрядность регламентировала поведение каждого из них. Одной из основных причин такого различия можно считать разницу между положением жениха и положением невесты, поскольку последней в силу господства патриархальной семьи предстояло, вступая в брак, совершить не только переход из одной половозрастной группы в другую, но и переход из родной семьи в семью мужа, из своего «рода» в чужой «род», а зачастую и в чужую деревню.

Обрядность, связанная с подготовкой жениха к браку, была относительно простой. Она сводилась главным образом к тому, чтобы символизировать брачный характер его взаимоотношений с невестой и тем самым способствовать их развитию. Ярче всего это видно в таких обычаях, как демонстративное целование и совместное катание с невестой по деревне. Надо сказать, что совместные предсвадебные катания брачащихся было принято устраивать у большей части карел КАССР (как, впрочем, и у соседнего русского населения). Причем катанию жениха с невестой обычно сопутствовали парные катания парней с подругами невесты [ср.: 94, с. 169; 123, с. 41]. К дуге лошади жениха привязывались ленты и колокольчик, правил лошадью либо брат его, либо один из друзей [НА 27]. В летнее время жених с невестой катались также на лодках [154, № 9].
Жениху, особенно если оп жил поблизости, полагалось навещать свою невесту во время молодежных вечеринок, которые происходили у нее дома почти каждый вечер в течение всего предсвадебного периода. При этом он должен был проявлять по отношению к невесте особое внимание: приносить гостинцы, сидеть рядом, танцевать с нею и т. д.

Еще более простой была обрядность, относившаяся лично к жениху. Например, в конце XIX—начале XX в. сравнительно мало распространен был обычай устраивать для жениха накануне поездки за невестой обрядовую баню, хотя представление о ее профилактическом значении (как одна из мер предохранения жениха от порчи) сохранялось еще достаточно широко [275, с. 154]. В т0 же время факт бытования у северных и ребольских карел
особых «баипых песен» (kylyvirzi) ,6 связанных именно с жениховой баней, позволяет считать, что в более отдаленном прошлом этот обряд был общепринятым и носил в какой-то мере даже посвятительный характер. Подтверждение последнему можно видеть, например, в приглашениях жениха в баню, и прежде всего в совете «бросить глупость на дерюге, ребячество на краю полка, младенчество на прутьях веника» [359, т. 2, № 461, 4671.
В обрядовом отношении карельская женихова баня изучаемого периода особой сложностью не отличалась, в основпом соответствуя аналогичному обряду северорусской свадьбы [ср.: 136, с. 85; 235, с. 132]. С песнями, а нередко и с музыкой (soitonker) парни вели жениха в баню, где он парился и мылся один; парни ждали в предбаннике. У северных карел жениха сопровождал иногда патьвашка, который, по-видимому, совершал какие-то магические действия [275, с. 154]. Интересную попытку реконструировать на основе анализа содержания kylyvirsi сам обряд жениховой бани предпринял У. Харпа. Однако он явно упустил из виду характерную для фольклора склонность к гиперболе, и поэтому воссозданная им картина обряда оказалась, на наш взгляд, чересчур театрализованной и возвышенной [265, с. 56, 67]. Это особенно бросается в глаза при сравнении с жениховой баней начала XX в., которая настолько потеряла обрядовое значение, что жених даже не всегда считал нужным мыться, хотя сходить в баню полагалось по традиции.
У карел почти не принято было устраивать вечером и накануне поездки за невестой прощальные пирушки в доме жениха вроде великорусских «парнишников». Отсутствие их у карел объясняется отчасти тем, что в этот вечер жених обычно должен был ехать к невесте с более или меное значительной свитой (а то и со всем свадебным поездом) и с дарами. Поэтому осповные обряды предсвадебного вечера совершались в доме невесты, и они фактически входили уже в состав собственно свадебного обрядового цикла.

Положение невесты в обрядовом отношении сильно отличалось от положения жениха. Еще в начале нашего века, а в ряде случаев даже в 1920-е гг. ее поведение продолжало строго регламентироваться многочисленными обычаями и обрядами, исполнение которых должпо было гарантировать невесте успешный переход, во-первых, из половозрастной группы девушек в группу замужних женщин и, во-вторых, из родного семейно-родового коллектива в семью и «род» жениха; кроме того, значительная часть обрядности была связана с обеспечением экономической стороны предстоящего брака. Причины длительного сохранения в карельской свадьбе, как и в свадебных ритуалах многих других народов, весьма развитой обрядности, посвященной невесте, кроются в патриархальном характере брака. Именно с развитием патрило-калыгой семьи возникает и развивается обрядность, относящаяся к прощанию невесты с тем социальным микромиром, в котором она выросла, обрядность, важнейшей частью которой являлось причитывание.
Обрядовое поведение невесты в предсвадебный период развивалось по трем основным линиям. Первая и, вероятно, наиболее древняя линия была связана с самим статусом андилас — просватанной девушки. Она включала в себя главным образом демонстративные и религиозно-магические элементы обрядности. Вторую линию определяло обрядовое прощание невесты с родными и близкими, с подругами и знакомыми, с родным домом и деревней, с семейными и «родовыми» святынями (например, с могилами родственников). Третья линия — обрядовые действия, связанные с приготовлением даров и приданого, благодаря которым девушка могла рассчитывать не только на доброжелательное отношение к себе родственников будущего мужа, но в известной мере и па экономическую независимость в его семье.
Надо сказать, что такое выделение трех различных линий обрядности носит чисто умозрительный характер. На самом же деле эти линии в большинстве случаев переплетались между собой в составе тех или иных обрядов. Например, при рукобитье могли совершаться такие характерные для андилас действия, как расплетание ее косы, причитывание родным и знакомым, собирание денежной или вещественной помощи, т. с. фактически все три линии обрядности. Изменение прически носило явно демонстративно-символический характер; такой же характер могло иметь и традиционное закрывание лица невесты опущеппым уголком головного платка во время причитывания, хотя здесь не исключено и магическое укрывание невесты от порчи.
По карельскому обычаю, наличие андилас в доме служило основанием для устройства там молодежных вечеринок, которые, например, в Юшкозерс известны как свадебные игры (hiakizat). Постоянными их участницами были подруги невесты; на них лежала обязанность утешать ее и помогать ей в приготовлениях к собственно свадьбе. У северных карел, кроме того, на все время свадьбы приглашались в дом невесты девушки-родственницы, которые также должны были развлекать ее и оказывать ей всяческую помощь и которых в отличие от адивот (см. выше, с. 48) называли «овсяные бараны» (kakrapokot) J Аналогичный обычай у южных карел упоминается только в двух источниках [78, № 98; НА 24]. Молодежь вела себя, как и на беседах: пела, плясала, «сидела парой» и т. п. Таким образом, обычай устраивать вечеринки в доме просватанной девушки давал молодежи дополнительную возможность общения.

Поведение андилас во время таких вечеринок существенно отличалось от поведения певесты на аналогичных северорусских вечеринках (плакапиях, запричетках, девичниках и т. п.), где ее в основном оплакивали [ср.: 136, с. 55—60]. У карел КАССР андилас, хотя и могла причитывать время от времени, сама тоже участвовала в играх и танцевала с женихом [114, с. 504; 305, с. 160], а по некоторым сведениям, оиа могла танцевать и с другими парнями [НА 27]. На вечеринках жениха и его свиту угощали различной стряпней, чаем (реже — кофе), кое-где даже вином. У северных карел полагалось угощать также прочих гостей.
В некоторых местностях (например, в районе Ондозера) первая после рукобитья вечеринка проводилась в доме жениха, куда вместе с невестой приезжала чуть ли пе вся молодежь ее деревни. В доме жениха танцевали, угощались, причем здесь жених ужо должен был ухаживать за невестой во время угощепия [НА 27]. Обычай устраивать вечеринку в доме жениха с участием невесты известен также у карсл-людиков [305, с. 160, 161. Ср. то же у русских: 181, с. 247].

У большей части карел КАССР вечеринки в доме невесты, а тем более в доме жениха носили в основном характер праздничных игрищ, почти лишенных печальной, трагедийной окраски, столь присущей, например, русским девичникам. Даже в так называемых (по П. Минорскому) «плакальных вечерах» олонецких ливвиков основная цель плачей невесты заключалась в сборе даров от присутствующих 173, с. 119; 134, № 62].
Зато многие другие обряды, связанные с положением андилас, были насыщены эмоциями, бурными изъявлениями ее горя. К таким обрядам относилось прежде всего прощание невесты с родными и близкими, а нередко и со всеми окружающими. Самой яркой формой прощания являлся обрядовый обход невестой родни.
Обычай, по которому невеста должна была совершать про-щальпый обход своей родни, был распространен у многих пародов, и в том число у финнов и русских [94, с. 168; 140, т. 1, с. 470; 145, с. 97; 195, с. 72; 246, с. 65; 325, с. 202; 385, с. 498]. У карел этот обычай был впервые описап еще в конце XVIII в. Г. Р. Державиным [48, с. 179]. Как правило, андилас обходила родных вместе с причитальщицей. У северпых карел невесту сопровождали также какрапокот, и в таких случаях всех вместе называли «невесты» (antilahat). В Юшкозере в свиту андилас входил также ее брат, который нес с собой ружье и по дороге то и дело стрелял в воздух [225, с. 120; НА 27]. Зимой ездили на лошадях с колокольчиками.
В первую очередь визит наносился близким родственникам. Довольно широко было принято также, что, обойдя родню, апди-лас шла к чужим людям — к соседям и односельчанам, а кое-где навещала даже родпю жениха [НА 25, с. 341; АО 16, с. 142—144;
ЛО За, с. 1723]. В маленькой деревне андилас вообще могла заходить во все дома [68, с. 902; 72, с. 119; АО 16, с. 144].
Официально цель обхода заключалась именно в нанесении прощального визита и в приглашении на свадьбу; у северных карел так и говорили, что «невеста ходит по родне и плачет» или «ходит по гостям». Однако не менее важной целью такого обхода являлся сбор подарков, иначе — «пособи» (помощи) невесте (andilasabu, morsiusapu) [281, т. 1, с. 57]. Особенно старательно собирали помощь в тех случаях, когда невеста была из бедной семьи [270, с. 231].

Прощание с родными происходило весьма одинаково у всех этнографических групп карел. Подойдя к дому родственников невесты, плакальщица начинала причитывать, приглашая хозяев встретить невесту в последний раз. Невеста, закрыв лицо «слезным платком» (kyynelpaikka), с распущенными волосами (у северных карел), громко плакала и кланялась до земли. Встречать выходил на улицу кто-нибудь из старших членов семьи. Если это была женщина, то она обнимала невесту и отвечала тоже причитанием. Невеста, рыдая, обнимала ее за шею. Причитывание и плач продолжались в избе, где андилас кланялась в ноги и обнимала каждого члена семьи [21, с. 42, 43; 225, с. 120, 121; 270, с. 231; 272, № 104; 336, № 69].
В причитаниях говорилось о детстве невесты, высказывалась благодарность родным за внимание и ласку к девушке, обрисовывалось в черных красках предстоящее замужество. Содержали плачи и приглашение на свадьбу. Часто в них звучала просьба «одарить добрыми дарами при отправлении на чужбину» (laaskavill lahjaizil lahjoitclla ilmoin loadjimih lahlics) [28, c. 86].
Обращаясь к чужому человеку, например односельчанину, плачея хвалила его за хорошее отношение к невесте, незнакомого человека старалась растрогать, расположить к себе, чтобы получить от пего подарок [21, с. 42, 43].

У карел (по крайней мере в пределах Олонецкой и Архангельской губерний) все полученные невестой подарки считались ее собственностью и использовались только на приготовление даров и приданого.
Получив подарок, полагалось снова кланяться и новыми причитаниями благодарить того, кто дарит. Если родственники были зажиточными, то подарки давались от каждого члена семьи, в бедных домах дарили меньше — словом, все происходило так же, как во времена Г. Р. Державина, писавшего, что «свойственники по возможности ее (невесту. — Ю. С.) снабжают» [48, с. 179]. Дарили обычно «товар» — какие-нибудь вещи фабричного производства или изделия домашнего женского труда: ткань, платки, сарафаны, полотенца и т. п. Часто вместо вещей дарили деньги; на них покупались ткани для даров и приданого [73, с. 119]. Для невесты и ее свиты устраивалось угощепие, после которого при прощании снова начинались причитания. Невеста так оплакивала
предстоящую разлуку с родпыми, как будто расставалась с ними навсегда.
Обход родни требовал от невесты большой душевной и физической выносливости. Постоянное нагнетание ощущения полного разрыва с прежним окружением, со всеми близкими и родными людьми нередко доводило ее до полного изнеможения, норой даже до обморока.
К обходу родни зачастую приурочивался еще один небольшой, но весьма существенный обряд — посещение невестой могил покойных родственников, происходившее либо в пачале обхода живой родни, либо даже перед самым выданьем. Этот обряд когда-то, вероятно, был совершенно обязателен, но в рассматриваемый период он уже в значительной мере утратил свой архаический смысл и поэтому исполнялся преимущественно лишь в тех случаях, если невеста была сиротой [НА 26, с. 31; НА 27]. Посещение кладбища невестой в обрядовом отношении не отличалось сложностью. Так, по рассказу А. Ф. Никифоровой, она и плачея с трудом добрались по глубокому снегу до могилы отца, «помянули там (pominoiccimmo), да от покойника берешь благословение: „Благослови в новую жизнь, в новую жизнь (uudeh elaigah) пойду"... Это обязательно, ведь получается, как будто настает новая жизнь, ведь в другой дом идешь» [125, с. 243, 270]. Умершие родичи — сюндюзет — продолжали считаться как бы членами «рода» (или семьи); к ним можно было обращаться как к мудрым наставникам и могущественным помощникам. Таким образом, в посещении невестой могил умерших родственников можно видеть если не прощание с родовым культовым объектом — со всеми сюндюзет, то по крайней мере прощание с конкретными покойными членами семьи.
Из обрядов, относившихся непосредственно к андилас и являвшихся обязательными для ее подготовки к вступлению в брак, особенно выделяется «девичья баня» (с. к. neitcutkyly, neicuskyly; лив. neizkyly, neizikyly, neiskyly; люд. neicuskyly). У собственно карел и ливвиков этот обряд известен, кроме того, под названием «невестина баня» (antilaskyly, andilaskyly), а в районах Падан, Юшкозера и Кестеньги еще и как «баня девы» (imbikyly). Опираясь на литературные и архивные источники и на наши собственные полевые материалы, можно сказать, что в целом обряд был одинаков у всех этнографических групп карел КАССР (за исключением района Костамукши, откуда нет сведений о его бытовании). Более того, карельский обряд предсвадебной бани для невесты имел почти полную аналогию по крайней мере в свадьбах северорусской, мордовской и коми [ср.: 50, с. 133—177; 136, с. 60-69; 162, с. 52-55].

Девичья баня включала в себя несколько обрядовых действий: приготовление бани, сборы невесты в баню и связанное с этим расплетание косы (там, где коса не была расплетена сразу после просватания), хгуть в баню, мытье и путь из бани. Пожалуй, данный обряд был насыщен причитаниями и песнями больше, чем какой-либо другой. Причитания считались совершенно обязательными даже там, где обычай предсвадебного причитывания невесты начинал уже забываться, как например в Олонецком районе и у тихвинских карел |НА 27; ФОН, № 937/9].
Обряд девичьей бани устраивался под вечер, если действие происходило накануне приезда за невестой, либо утром, если обряд приходился на день свадьбы. Баню топили обычпо ее подруги. Дрова и воду они носили с песпями. Пока баня топилась, девушки следили, чтобы туда не вошел посторонний. После того как баня истопилась, с причитанием шли приглашать невесту. Ото причитание называется «банный причет» (kyiyvirsi) [125, с. 247; НЛ 20, 23].
Перед тем как невесте идти в баню, ей расплетали косу; впрочем, в некоторых местностях косу расплетали нередко прямо в бане [378, с. 630]. У карел Олонецкой губернии расплетание происходило, по описанию 1892 г., следующим образом. Невесту сажали в большой угол на подушку, причитальщица вставала справа от нее, положив правую руку на ее плечо, и, причитывая, подзывала младшего брата невесты. Мальчик после троекратного поклона образам развязывал узел, связывавший концы волос в косе, и, кланяясь, отходил в сторону. Затем причитальщица звала подругу невесты, которая выплетала из косы ленту. Невеста кланялась ей в ноги, благодарила. Таким же образом подходили поочередно все девушки, ибо для них важно было хотя бы дотронуться до волос невесты, чтобы лемби перешла к ним [78, № 99].

У большинства карел КАССР расплетание косы невесты происходило в основном так же, хотя местные варианты обряда и отличались некоторыми деталями. Например, у ребольских карел косу распускали (kassa levitettili) подруги невесты; ленты клали сначала под образа, затем невеста дарила их своим незамужним сестрам и подругам [НЛ 27]. В районе Ондозера расплетать косу начинал по просьбе причитальщицы отец невесты, он вынимал из косы ленту, завязывал ее на левую руку дочери. Последней полагалось в течение шести недель носить на руке свою ленту. Продолжали расплетать косу мать, сестры, невестки [НА 27]. У людиков Кондопожского района косу расплетала причитальщица; ленту она отдавала девушкам, топившим баню, и девушки сжигали ее посреди двора, приговаривая: «Горит вольная волюшка» (Palau vol’uaja vol’uska) [368, с. 153; 382, с. 58] .9 Сал-
минские карелы лептой из невестиной косы обвязывали горлышко бутылки и из этой бутылки затем паливали вино [АО 2в, с. 2].
После расплетания косы голову невесты покрывали платком, опустив угол платка и распущенные волосы на глаза [ср.: 136, с. 66]. Невеста обращалась к матери с просьбой благословить ее в «последнюю девичью баню» и дать мыло, веник, одежду, таз [НА 20, 27]. Уходя в баню, невеста обнимала подруг, стараясь обхватить всех сразу. Подруги выводили невесту на двор и там плакали у нее на шее (itetah kaglas). Объятия невесты с подругами объясняются информантами как способ передать им ее лемби: «Чтобы славутная воля невесты пристала к другим девушкам» [НА 27]. Причитывающую певесту с распущенными волосами подруги иногда водили за руки по деревне, как например у карел северо-восточного ГГриладожья [272, № 104], но чаще проводили только по дороге к бане. Об этой церемонии карелы говорили: «Волю отпускают» (Valdoi lassetah). Сведения об обычае отпускать волю, перед тем как идти в девичью баню, относятся главным образом к южной части Карелии, хотя сам обычай расплетания косы у просватанной девушки был распространен у всех групп карел.

Невесту в баню вели за руки две подруги или подруга с причитальщицей. Прочие девушки с песнями шли следом; в сямозер-ских деревнях, например, пели русскую песню «Кто эту дорожку проторил» [125, с. 226; НА 19]. К девушкам присоединялись парни, иногда с гармонью [78, № 99]. У сегозерских карел во время прихода невесты в башо, а также во время ухода из нее принято было стрелять из ружья [ср. у русских: 235, с. 132; у коми: 162, с. 53—54]. У северных карел приход невесты в баню сопровождался лишь причитаниями.
Мытье невесты в бане отличалось разнообразием совершаемых при этом религиозно-магических действий, причем последним придавалось большее значение, чем самому мытью. Несмотря па то что состав участников и характер мытья невесты не всегда и не везде был одинаковым, набор магических элементов обряда оставался довольно постоянным почти до 1920-х гг.
В баню вместе с невестой заходили ее подруги и какая-нибудь старшая женщина. Это была чаще всего та же причитальщица, по могла быть и родственница невесты или повивальная бабка (роаро, boabo). Прочие девушки оставались в предбаннике и возле бани и, пока невеста 'мылась, пели «бесёдпые» песни [78, № 99; 114, с. 505]. Плачея продолжала причитывать как во время раздевапия, так и позднее, во время мытья, упрашивая девушек, чтобы они хорошо мыли невесту [378, с. 630; НА 25].

Подруги свежим березовым веником парили невесту. Часто веник украшали лептами или разными цветами, кое-где его называли «веник лемби» (lempivasta) [322, с. 297]. Каждая из девушек старалась первой завладеть веником, чтобы скорее выйти замуж; нередко невеста сама вручала веник незамужней сестре или любимой подруге [322, с. 297; АО За, с. 1728; НА 27. Ср.:84, с. 190; 136, с. 67; 231, с. 391]. При уходе из бани девушки забрасывали веник па крышу ее или, развязав, подбрасывали прутья вверх, чтобы «поднять свою лемби».
После мытья невеста вставала под дымовым отверстием на сковороду (либо в таз, в кадку и т. и.) и ее обливали
водой, а во многих случаях даже молоком. Эта вода (или молоко) добавлялась затем в тесто для пирогов или в другие кушанья, предназначенные для жениха и его родни [2, с. 19; 78, № 99; 194; 382, с. 58; НА 1, с. 231, 235].10 Аналогичный обычай был, как известно, распространен также у русских, вепсов и других народов [84, с. 179; 234, с. 9; 267, с. 103; 288, с. 60; 289, с. 47].
По мнению Е. Г. Кагарова, подобные обычаи основапы на представлениях о том, что девственность невесты обладает «огромной живительной и оплодотворяющей силой» и может обеспечить плодовитость и богатство всем, кого коснется [82, с. 651; 84. с. 179]. У карел эти представления получили своеобразное развитие, объединившись с понятием «лемби».

После мытья все девушки вместе с причитальщицей одевали невесту. Иногда па нее первой надевали мужскую рубаху, приготовленную в подарок жениху [АНа, л. 476. Ср.: 151, № 56]. Выходя из бапи, невеста должна была, кланяясь и причитывая, благодарить всех, кто ее мыл и парил. У тверских карел она жаловалась подругам: «Всю мою светлую волю оставила я в банном пару, потеряла мою ласковую косу» [380, с. 160]. У олонецких карел девушек перед уходом из бапи поили вином или «медом» (mezi).11 В других местностях сам жених приносил им в баню гостинцы (gostincat) — конфеты, пряники, а иногда и випо [114, с. 505; 280, с. 9; НА 25, 27].

В ряде местностей существовал обычай, по которому жених должен был провожать невесту из бани до ее дома. Если он жил поблизости или ужо приехал на свадьбу, подруги сообщали ему, что «невеста угорела» (andilas juobui). Жених шел ее «выручать». Девушки не пускали его в предбанник, пока оп не давал им гостинцев, вина или денег. Войдя в предбанник, жених подавал невесте руку, целовал ее и вел к дому, по доводил только до крыльца, а затем передавал родственницам. Кое-где жених приезжал за невестой к бане на лошади. Модификацию этого обычая можно видеть в принятом у людиков и сегозерских карел ката-пии, которое жених устраивал для невесты и ее подруг вскоре после бани [НА 25, 27]. Чаще все же невеста возвращалась из бани вместе с подругами и причитальщицей, но без жениха. В некоторых местностях (например, в районах Калсвалы и Салми)
Невесту из бани должен был вести также ее брат, а в Ведлозере брат невесты приезжал за нею и ее подругами на лошади [21, с. 43; 322, с. 297; НА 24, с. 111]. По сведению из Видлицы, там брать невесту из бани приходила мать, и невеста, причитывая, благодарила ее за то, что она истопила «печальную, кручинную баню» [НА 20].

По дороге из бани невеста с плакальщицей снова причитывали, а девушки пели. Невеста то и дело останавливалась, и плачея заставляла ее кланяться «банным дорожкам», колодцу, воротам, крыльцу, сеням и т. д. [322, с. 297; НА 27]. Шествие невесты в баню и из бани (последнее особенно) собирало всегда большое количество зрителей, которых привлекали и драматичность сцен, и мастерство исполнителей главных ролей, и поэтичность причитаний.
После бани в доме невесты для нее и подруг устраивалось чаепитие; в нем могла принимать участие и родня невесты. К чаю подавались блипы (olanjad), пряженики и т. и. Невеста сидела на почетном мосте, на подушке [НА 3, с. 56]. После чаепития ее нередко снова водили по деревне или катали на лошадях (а летом и на лодке); невеста все еще была с распущенными волосами, покрытая платком. Часто чаепитие оказывалось началом девичника, на который являлся также жених с провожатыми, а то и со всем своим поездом. Однако чаще после чаепития приступали к заплетанию косы. Если же девичья бапя происходила в день свадьбы, то волосы оставляли распущенными, только связывали их на затылке лентой или шнурком (niskanauha — букв, «шейный шнурок»). Сведения о заплетании косы после девичьей бани касаются главным образом южных и сегозорских карел, тогда как у северных карел это обрядовое действие не зафиксировано.

Заплетание косы происходило следующим образом. Невесту сажали в большой угол или на скамью перед образами. Плакальщица, причитывая, обращалась к девушкам с просьбой причесать невесту. Девушки расчесывали волосы, после чего начинали плести косу. При этом они старались вплести в нее как можно больше лент. Примечательно, что вплетались не только ленты, принадлежавшие самой невесте, но и лепты всех девушек, участвовавших в заплетании косы, иногда — всех девушек деревни. Нередко лептами заплетали всю голову невесты [125, с. 226, 227; 122, с. 297; АО 36, с. 3940; НА 24, с. 113]. С такой прической гевеста ходила до самого выводного стола — обычно до следующего дня. Забегая вперед, следует сказать, что когда в числе обрядов выводного стола происходило расплетание косы, то невеста возвращала ленты подругам, и они носили их в праздники, поскольку считалось, что лемби невесты остается в лентах [АО 36, с. 3940, 3941. Ср.: 118, с. 98].

Выше уже отмечалось, что после девичьей бани обычно устраивалось угощение для невесты и ее подруг, которое нередко превращалось в девичник. На этом девичнике происходила последняя беседа в доме невесты — с молодежными играми, с песнями девушек, с причитаниями невесты. К этому времени уже съезжалась на свадьбу ее родня. Сюда же приезжал в большинстве случаев жених со своей свитой. Характерно, что во время такого девичника невеста с причитальщицей старались совершить обход всех присутствующих и собрать помощь «на выход замуж» (miehella menijaista) [НА 12, с. 5].
Несколько иначе проходил вечер после девичьей бани у северных карел, где наряду с молодежными играми и сбором помощи совершались нередко и такие обрядовые действия, как смотрины и обмен дарами. Роль их была настолько значительна, что благодаря им весь обряд назывался смотринами (kacotus), или обменом (vajehus). Но об этих обрядах скажем немного позже.


Карельская свадебная обрядность Ю.Ю.Сурхаско. КФ АН СССР, Ленинград, 1977 стр.101-111


ЛИТЕРАТУРА
1. Агренева-Славянская О. X. Описание русской крестьянской свадьбы с текстом и песнями: обрядовыми, голосильными, причитальными и завывальными. Ч. 1. Описание всех обрядов со дня сватовства и до дня свадьбы. М., 1887.
2. Алимов Т. М. Знахарство в Карелии. — В помощь просвещенцу, 1929, № 1.
3. Алмазов С. Ф., Питерский П. Я. Праздники православной церкви. М., 1962.
4. Аничков Е. В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914.
5. Балагуров Я. А. Положение олонецких приписных кростьяп в первой половине XIX столетия. — Изв. Кар.-Фин. науч.-исслед. базы АН СССР, 1948, № 1.
6. Балагуров Я. А. Крестьянские железоделательные промыслы в Карелии в середине XVIII столетия. — Изв. Кар.-Фин. фил. АН СССР, 1949, № 4.
7. Балагуров Я. А. Сведения о прошлом Карелии в дореволюционной исторической и краеведческой литературе. — В кн.: Вопросы истории Карелии. Петрозаводск, 1959. (Тр. Кар. фил. АН СССР. Вып. 22).
8. Балагуров Я. А. Приписные крестьяне Карелии в XVII—XIX вв. Петрозаводск, 1962.
9. Балашов Д. М., Красовская Ю. Е. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря. Л., 1969.
10. Балашов Д. Терский берег. (Очерки народной культуры Русского Севера).—Молодая гвардия, 1969, № 8.
11. Баранцев А. П. Карельская письменность. — В кн.: Прибалтийско-финское языкознание. Вопросы фонетики, грамматики и лексикологии. Л., 1967.
12. Барг М. А. О некоторых методах типологизации исторических явлений в трудах В. И. Ленина. — История СССР, 1973, № 2.
13. Беккер Р. И. Симпозиум «Народный свадебный обряд как предмет комплексного изучения». — СЭ, 1973, № 1.
14. Белицер В. Н. Очерки по этнографии народов коми. XIX—начало XX в. М., 1958. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 45).
15. Беляев С. В. Ялгубский приход. Географическое, этнографическое и экономическое положение. — ОГВ, 1890, № 33—39, 45.
16. Беляков А. А. Языковые явления, определяющие границы диалектов и говоров карельского языка в Карельской АССР. — В кн.: Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, 1958. (Тр. Кар. фил. АН СССР. Вып. 12).
17. Благовещенский И. Посиделки в окрестности города Олонца. — ОГВ, 1878, № 79.
18. Бломквист Е. 9. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов. — В кн.: Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 31).
19. Богатырев II. Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971.
20. Богданов Г. X. К вопросу о состоянии народного творчества в Каре лии. — В кн.: Западнофинский сборник. Л., 1930. (ТКИПС. Т. 16).
21. Богданов Г. X. Свадьба Ухтинской Карелии. — Там же.
22. Богословский П. С. К номенклатуре, топографии и хронологии свадебных чипов. Пермь, 1927.
23. Борисов А. Г. Мордовская свадебпая лирика. Автореф. канд. дис. М., 1965.
24. Брук С. II., Рабинович М. I'. Историко-этнографические атласы. — СЭ, 1964, № 4.
25. Брюсов А. Я. История древней Карелии. Нод ред. Г. Г. Бережного. М., 1940. (Тр. Гос. Ист. музея. Вып. 9).
26. Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947.
27. Бубрих Д. В. Историческая фонетика финского-суоми языка. — Сов. финпоугроведеппе, Петрозаводск, 1948, т. 8.
28. Бубрих Д. В. Историческое прошлое карельского народа в свете лингвистических данных. — Изв. Кар.-Фип. науч.-исслед. базы АН СССР, 1948, № 3.
29. Бубрих Д. В. О двух этнических элементах в составе карельского народа.— Сов. финноугроведение, 1. Учен. зап. ЛГУ. Сер. востоковед, наук, 1948, вып. 2.
30. Бубрих Д. В. О советском финпоугроведеиии. — СЭ, 1949, № 2.
31. Бубрих Д. В. К вопросу об этнической принадлежности рун «Кале-валы». — ТЮНС.
32. Бубрих Д. В. Не достаточно ли емских теорий? — Изв. Кар.-Фин. фил. АН СССР. 1950, № 1.
33. Бубрих Д. В. Сопоставительная грамматика русского, финского и карельского языков. — В кн.: Прибалтийско-финское языкозпапие. Петрозаводск, 1958. (Тр. Кар. фил. АН СССР. Вып. 12).
34. Бубрих Д. В. Русскоо государство и сформирование карельского парода.— В кн.: Прибалтийско-финское языкознание. Вып. 5. Л.,
1971.
35. Верхний Олонец — поселок лесорубов. Опыт этнографического описания. М.—Л., 1964.
36. Виноградов II. Фольклор Карелии. Библиографический указатель материалов по фольклору, содержащихся в местных изданиях бывшей Олонецкой губернии (1838—1917). Петрозаводск, 1937. (Кар. пауч.-исслсд. ип-т культуры. Сер. библиогр. Вып. 1).
37. Гаген-Торн II. II. Магическое значение волос и головного убора в сва-дебных обрядах Восточной Европы. — СЭ, 1933, № 5—6.
38. Гадзяцкий С. Карелы и Карелия в новгородское время. Петрозаводск, 1941.
39. Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве пародов. СПб., 1799.
40. Георгиевский М. Этнографические заметки. Святозеро. — ОГВ, 1888, № 18.
41. Георгиевский М. Колдуны исчезают. — ОГВ, 1892, № 22.
42. Г л. В. Свадебные обычаи онежан прежде и теперь. Архангельск, 1913.
43. Голубцов Н. Архангельская Карелия. — ОГВ, 1910, № 6, 7, 9.
44. Гурвич В. Очерки преступности и порочности в Олонецком уезде. — ОГВ, 1903, № 46.
45. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1—4. М., 1955.
46. Дашков В. А. Свадебные обряды олончан. — ОГВ, 1842, № 1—3.
47. Денисова Л. Красно солнышко. — Север, Петрозаводск, 1970, № 9.
48. Державин Г. Р. Поденная записка, учиненная во время обозрения губернии правителем Олонецкого наместпичества Державиным. — В кн.: Пименов В. В., Эпштейн Е. М. Русские исследователи Карелии (XVIII в.). Петрозаводск, 1958.
49. Дыренкова Н. П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков. — СЭ, 1937, № 4.
50. Ёвсевьев М. Е. Мордовская свадьба. — В кн.: Евсевьев М. Е. Избранные труды. Т. 5. Саранск, 1966.
51. Евсеев В. Я. Пути развитии карельских эпических несен. — ТЮПС.
52. Евсеев В. Я. Карельские эпические песни. М,—Л., 1950.
53. Евсеев В. Я. Исторические основы карело-финского эпоса. Т. 1. М.—Л., 1957; т. 2, I960.
54. Евсеев В. Я. Карельский фольклор в историческом освещении. Л., 1968.
55. Еленевский Е. П. Социально-экономические отношения в карельской деревне в конце XVIII—первой половине XIX в. Петрозаводск, 1960.
56. Ефименко А. Я. Юридические обычаи лопарей, корелов и самоедов Архангельской губернии. — В кн.: Сборник народных юридических обычаев. Т. 1. СПб., 1878. (ЗРГО. Отд. этпогр. Т. 8).
57. Ефименко А. Я. Исследования народной жизни. Вып. 1. М., 1884.
58. Ефименко Л. С. Заметка к статье г. Шадрина «Летпие и зимние гуляния шенкурского народа и окологородпых крестьян». — Тр. Арханг. губ. стат. ком. за 1865 г. Кн. 2. Архангельск, 1866.
59. Ефименко II. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии. Кн. 1. —Тр. Арханг. губ. стат. ком. за 1867 и 1868 гг. Кн. 3. Архангельск, 1869.
60. Ефименко II. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. Ч. 1. М., 1877. (Изв. О-ва любителей естествозн., аптропол. и этногр. Тр. этногр. отд. Кн. V, вып. 1).
61. Жербин А. С. Переселение карел в Россию в XVII веке. Петрозаводск, 1956.
62. Жербин А. С. История Советской Карелии в финляндской буржуазной литературе (1918—1945 гг.). — В кн.: 50 лет Советской Карелии. Петрозаводск, 1970.
63. Жирмунский В. М. Эпическое творчество славянских народов и проблема сравнительного изучения эпоса. М., 1958.
64. Зайцева М. И., Муллонен М. И. Образцы вепсской речи. Л., 1969.
65. Зайцева М. И., Муллонен М. И. Словарь вепсского языка. Л., 1972.
66. Западнофинский сборник. — ТКИПС, 1930, т. 16.
67. Заполъский М. Белорусская свадьба и свадебные песни. Киев, 1888.
68. Зеленин Д. К. Описание рукописей Ученого архива Русского географического общества. Т. 1—3. Пг., 1914—1916.
69. Зеленин Д. К. Истолкование пережиточных религиозных обрядов.— СЭ, 1934, № 5.
70. Зеленин Д. К. Дореволюционный быт мордвы. — СЭ, 1938, № 1.
71. Зеленин Д. К. Оозор рукописных материалов Ученого архива ВГО о народах СССР. - СЭ, 1940, № 4.
72. Зеленин Д. К. О старом быте карел Медвежьегорского района Карело-Финской ССР. — СЭ, 1941, № 5.
73. Зеленин Д. К. Обзор рукописных материалов Ученого архива ВГО о народах Прибалтики. — СЭ, 1947, № 6—7.
74. Золотарев Д. А. Этнический состав населения Северо-Западной области и Карелии. — ТКИПС, 1927, т. 12.
75. Золотарев Д. А. В северо-западной Карелии. — В кн.: Западнофипский сборник. Л., 1930. (ТКИПС. Т. 16).
76. Иваницкий Н. А. Материалы по этнографии Вологодской губернии. Сборник сведений для изучения крестьянского населения России. Вып. 2. М., 1890.
77. Иванов А. И. Повенецкио корелы. Их домашний и общественный быт, поверья и предания. — ОГВ, 1863, № 9, 10.
78. Из быта и верований карел Олонецкой губернии. — ОГВ, 1892, № 97-100.
79. Илмойллизеи козинда лавлу. Записала Белова 2 июля 1938 г. — Карелия, 1938, № 9.
80. Ильинский В. Свадебные обычаи в Ряговском приходе Каргопольского уезда. - ОГВ, 1889, № 84-90.
81. История Карелии с древнейших времен до середины XVIII века. Макет. Петрозаводск, 1951.
82. Кагаров Е. Г. О значении некоторых русских свадебных обрядов.— ИАН. Сер. VI, 1917, № 9.
83. Кагаров Е. Г. К вопросу о классификации народных обрядов. — ДАН СССР. Сер. В, 1928, Л» И.
81. Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. — СМАЭ, 1929, т. 8.
85. Кагаров Е. Г. Шаманский обряд прохождения сквозх, отворстио. — ДАН СССР. Сер. В, 1929, № 11.
86. Кагаров Е. Г. «Калевала» как устпый зное родового общества. — Историк-марксист, 1935, № 4.
87. Калевала. Карело-финский народный эпос. Собрал и обработал Элиас Леннрот. Пер. Л. Вельского. Петрозаводск, 1956.
88. Калевала. Избранные руны карело-финского народного эпоса в композиции О. В. Куусинена. Петрозаводск, 1970.
89. Калите В. Я. Современная свадьба на острове Кихну. — В кн.: Семья и семейный быт колхозников Прибалтики. М., 1962. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 77).
90. Камкип П. Архангельские корелы. — Древняя и новая Россия, 1880, № 2, 4.
91. Карельские народные песни. Сост. и вст. ст. Л. М. Кершнер. М., 1962.
92. Кисляков II. Л. Очерки но истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л., 1969.
93. Клементьев Е. И. Социальная структура и национальное самосознание (на материалах Карельской АССР). Автореф. канд. дис. М., 1971.
94. Колпакова Н. П. Старинный свадебный обряд.— В кн.: Фольклор Карело-Финской ССР. [Сб. статей]. Вып. 1. Русский фольклор. Под ред. Н. П. Андреева. Петрозаводск, 1941.
95. Колясников А. Я. Народные юридические обычаи у карелов, живущих в Олонецком уезде. — ОГВ, 1877, № 5, 6.
95а. То же. — В кн.: Олонецкий сборник. Вып. 2. Петрозаводск, 1886.
96. Корельская девушка и ее «лемби». — ОГВ, 1892, № 95—96.
97. Коренной И. Село Космозеро. Свадебный день в деревне. — ОГВ, 1910, № 22.
98. Косвен М. О. Брак-покупка. — Красная новь, 1925, № 2.
99. Косвен М. О. Обычай возвращения домой (из истории брака). — КСИЭ, 1946, т. 1.
100. Косвен М. О. Семейная община. Опыт исторической характеристики.— СЭ, 1948, № 3.
101. Косвен М. О. Переход от матриархата к патриархату. — ТИЭ. Нов. сер., 1951, т. 14.
102. Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1957.
103. Косвен М. О. Кто такой крестный отец. — СЭ, 1963, № 3.
104. Косвен М. О. Семейная община и патронимия. М., 1963.
105. Костиков Л. В. Законы тупдры. К вопросу о положении женщины у самоедов. — Тр. Полярной комиссии. Вып. 3. Л., 1930.
106. Кофырин И. Свадебные обряды и обычаи в селе Песчаном. — ОГВ, 1899, № 84—86, 91, 93, 94, 96; 1900, № 3-5.
107. Крастыня А. К. О некоторых чертах в латышском и скандинавском народпом жилище.— Тез. докл. IV Всесоюз. копф. по ист., яз. и лит. Скандинавск. стран и Фипляидии. Петрозаводск, 1968.
108. Круковский М. А. Олонецкий край. Путевые очерки. СПб., 1904.
109. Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898.
110. Куусинен О. В. «Калевала» — эпос карело-финского народа. — ТЮНС.
111. Лафарг П. Очерки по истории культуры. М.—Л., 1926.
112. Лесков И. О влиянии корельского языка на русский в пределах Олонецкой губернии. — ЖС, 1892, вып. 2.
ИЗ. Лесков Н. Ф. В1андуойдъ. — ЖС, 1894, вып. 3, 4.
114. Леской Н. Ф. Корельская свадьба. — Там же.
115. Лесков Н. Ф. Отчет о поездке к олонецким корелам летом 1893 г.— ЖС, 1894, выл. 1.
116. Линевский А. М. Материалы к обряду «отпуска» в пастушестве Карелии. (Летнеконоцкая волость Карельской АССР). — Этпограф-исследо-ватель, 1928, № 2—3.
117. Линевский А. М. Очерки по истории древней Карелии. Ч. 1. Петрозаводск, 1940.
118. Линевский А. М. Карелы. — СЭ, 1941, № 5.
119. Линевский А. М. Руны «Калсвалы» как исторический источник.—
тюнс.
120. Линевский А. М. К вопросу о происхождении культуры карел и соседних племен. — Тез. докл. науч. сессии 1951 г. Кар.-Фип. фил. АН СССР. Петрозаводск, 1951.
121. Лобачева Н. П. О формировании новой обрядности у пародов СССР. (Опыт этнографического обобщения). — СЭ, 1973, № 4.
122. Луге А. А. Вопросы современной семьи и брака в прибрежных районах юго-заиадпой Эстонии. — В кн.: Семья и семейный быт колхозников Прибалтики. М., 1962. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 77).
123. Лытнов В. Д. Досюльная свадьба, песни, игры и танцы в Заонсжье Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1916.
124. Макаров Г. II. Карельские пословицы, поговорки, загадки. Петрозаводск, 1959.
125. Макаров Г. Н., Рягоев В. Д. Образцы карельской речи. Говоры ливви-ковского диалекта карельского языка. Л., 1969.
126. Максимов С. Год на Севере. Ч. 1. СПб., 1864.
127. Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969.
128. Маслова Г. С. Материалы по этнографии карел Калининской области. — СЭ, 1936, № 2.
129. Маслова Г. С. Kcgrin paiva у карел Калининской области. — СЭ, 1937, № 4.
130. Маслова Г. С. Старинная одежда п гончарное производство Каргополь-щины (по материалам командировки 1947 г.). — КСИЭ, 1949, т. 6.
131. Маслова Г. С. Народный орнамепт верхневолжских карел. М., 1951. (ТИЭ. Нов. сер. Т. И).
132. Маслова Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в XIX—начале XX в, —В кн.: Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 31).
133. Материалы но истории Карелии XII—XVI вв. Под ред. В. Г. Гей.чана. Петрозаводск, 1941.
133а. Местная хроника. — ОГВ, 1908, № 13.
134. Минорский П. Олонецкие корелы и Ильинский приход Олонецкого уезда. - ОГВ, 1879, № 52-64.
134а. То же. — В кн.: Олонецкий сборник. Вып. 2. Петрозаводск, 1886.
135. Михайловская М. В. Корельские заговоры, приметы и заплачки. — СМАЭ, 1925, т. V, выл. 2.
136. Мыльникова К., Цинциус В. Северовеликорусская свадьба. — В кн.: Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л., 1926.
137. Мюллер Р. Б. Очерки по истории Карелии XVI—XVII вв. Петрозаводск, 1947.
138. Надежин А. К вопросу об уводе невест в Каргопольском уезде.— ОГВ, 1890, № 2.
139. Народное творчество Северной Двины. Старинные песни, прибаутки, детские песенки, считалки, байки, загадки, сказки, свадебные обряды. Архангельск, 1966.
140. Народы европейской части СССР. Т. 1—2. М., 1964. (Сер. «Народы мира»).
141. Нефедова Г. А. Краткая характеристика сельского хозяйства и расслоение карельской деревни во второй половине XIX в.— Учен. зап. Петрозаводск, гос. ун-та, 1958, т. VII, вып. 1.
142. Нидерле Л. Славянские древности. Пер. с чешек. Т. Ковалевой и М. Хазанова. Предисл. П. И. Третьякова. М., 1956.
143. Никольский В. Обычай, приметы и причитания карельской свадьбы. — Олонецкая неделя, 1916, № 30.
144. Никольский П. М. Происхождение и история белорусской свадебной обрядности. Минск, 1956.
145. Озаровская О. Э. Северная свадьба. — Художественный фольклор, 1927, вып. 2, 3.
146. Олепев И. В. Карельский край и его будущее в связи с постройкою Мурманской железной дороги. Гельсингфорс, 1917.
147. Олонецкий сборник. Матер, для ист., геогр., статист, и этногр. Олонецк. края. Вып. 1. Петрозаводск, 1875; вып. 2, 1886; вып. 3, 1894; вып. 4, 1902.
148. Орфинский В. U. Деревянное зодчество Карелии. Л., 1972.
149. Очерки истории Карелии. Т. 1. Петрозаводск, 1957.
150. Пальвадре М. Ю. Буржуазная финская этнография и политика финляндского фашизма. — СЭ, 1931, № 1—2.
151. Левин Н. Очерк Горского прихода Петрозаводского уезда Олонецкой губернии. — ОГВ, 1894, № 46—61.
152. Лершиц А. И. Ранние формы семьи и брака в освещении советской этнографической науки. — Вопр. ист., 1967, № 2.
153. Петров К. М. Олонецкие корелы. — ОГВ, 1867, № 17, 18, 20.
154. Петропавловский А. Свадебные обряды в Янгозерском и других приходах Повенецкого уезда. — ОГВ, 1857, № 9—11.
155. Пименов В. В. К вопросу о карельско-вепсских культурных связях. — СЭ, 1960, № 5.
156. Пименов В. В. Вепсы. Очерк этнической истории и генезиса культуры. М.-Л., 1965.
157. Пименов В. В. О некоторых закономерностях в развитии культуры.— СЭ, 1967, № 2.
158. Пименов В. В. Закон преемственности. — Дружба народов, 1968, № 4.
159. Пименов В. В., Тароева Р. Ф. Этнические процессы в Советской Карелии. — В кн.: 50 лет Советской Карелии. Петрозаводск, 1970.
160. Пименов В. В., Эпштейн Е. М. Русские исследователи Карелии (XVIII в.). Очерки. Петрозаводск, 1958.
161. Плесовский Ф. В. К вопросу о развитии семьи у коми и удмуртов (по терминам родства). — В кн.: Историко-филологический сборник. Вып. 6. Сыктывкар, 1960.
162. Плесовский Ф. В. Свадьба народа коми. Обряды и причитания. Сыктывкар, 1968.
163. Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885.
164. Покрасин А. П. Вытегорский погост. — ОГВ, 1884, № 80—83.
165. Покровская И. П. Население Карелии в 1920—1969 гг. — В кн.: 50 лет Советской Карелии. Петрозаводск, 1970.
166. Попов А. И. Названия народов СССР. Введение в этнонимику. Л., 1973.
167. Праздники у корел. — ОГВ, 1894, № 85—88.
168. Предтеченский Ф. Кое-что о кореле, —ОГВ, 1905, № 61, 62.
169. Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974.
170. Прокшин М. И. Об «уходе» девиц в замужество. — ОГВ, 1898, № 88—90.
171. Русское народпое творчество. Учеб, пособие для студентов гос. ун-тов и пед. ин-тов. М., 1966.
172. Русско-эстонский словарь. Сост. В. Э. Мухель. Таллин, 1953.
173. Рыбников П. Н. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым: Ч. 3. Петрозаводск, 1864.
174. Рыбников П. II. Сборник слов, употребляемых в Олонецкой губернии. — В кн.: Этнографический сборник. Вып. 6. СПб., 1864.
175. Сабурова Л. М. Новая советская обрядность и ее периодизация. (К постановке вопроса). — Тоз. докл. науч. сессии, поев, итогам работы ЛО Ин-та этногр. АН СССР за 1966 г. Л., 1967.
176. Санникова А. N. Изменения в структуре и численности семьп у рабочих Карельской АССР. — СЭ, 1970, № 4.
177. Санникова А. П. Социально-бытовые особенности дореволюционной и современной семьи в Карелии. Автореф. канд. дне. М., 1970.
178. Санникова А. П., Токарев С. Л. [Рец. на:] Sarmela М. Reciprocity systems of the rural society in the Finnish-Karelian culturo area. — СЭ,
1971, № 5.
179. Свадебные обычаи в Немжииском приходе Лодойиопольского уезда.— ОГВ, 1897, № 19, 23, 25.
180. Свадебные обычаи в подгородных деревнях Петрозаводского уезда.— ОГВ, 1896, № 29-32.
181. Свадебные обычаи крестьян Костромской губернии.— В кн.: Сборник народных юридических обычаев. Т. 2. СПб., 1900. (ЗРГО. Т. 8).
182. Свадьба уходом в Тихманской волости Вытегорского уезда. Этнографический очерк. — ОГВ, 1896, № 75.
183. Село Вирягино в прошлом и настоящем. Опыт этнографического изучения русской колхозной деревни. М., 1958. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 41).
184. Село Семчезеро Повенецкого уезда. — ОГВ, 1900, № 122.
185. Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966.
186. Сидоров А. С. Знахарство, колдовство и порча у народов коми. (Матер, по психологии колдовства). Л., 1928.
187. Симченко Ю. Б. Проблема материнского рода у пародов Севера. — В кн.: Общественный строй у народов Северной Сибири. XVII—начало XX в. М„ 1970.
188. Список населенных мост Архангельской губернии к 1905 году. Архангельск, 1907.
189. Список населенных мест Олонецкой губерпии за 1905 год. Петрозаводск, 1907.
190. Старцев Г. Свадебные причитания зырян. — Матер, по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л., 1926.
191. Степанова Л. С. О метафорических заменах терминов родства в северо-карельских причитаниях. — В кн.: Вопросы финноугроведения. Вып. 5. Йошкар-Ола, 1970.
192. Степанова А. С. О современном состоянии карельских причитаний. — В кн.: Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Сарапск, 1972.
193. Суеверия и предрассудки в простом народе. — ОГВ, 1885, № 73—78.
194. Суеверия корел в Петрозаводском уезде. — ОГВ, 1892, № 85.
195. Сумцов N. Ф. О свадебных обрядах, преимущественно русских. Харьков, 1881.
196. Сумцов II. Ф. Религиозно-мифическое значение малорусской свадьбы. Киев, 1885.
197. Сумцов Н. Ф. Хлеб в обрядах и песнях. Харьков, 1885.
198. Сумцов N. Личные обереги от сглаза. Харьков, 1896.
199. Сурхаско 10. 10. Карелы в современной этнографической литературе Финляндии. — СЭ, 1966, № 2.
200. Сурхаско 10. Ю. Элементы традиционной обрядности в современной карельской свадьбе. — Науч. конф. по итогам работ за 1965 г. Секция ист. наук. Тез. докл. Петрозаводск, 1966.
201. Сурхаско Ю. Ю. Национальные особенности свадебной обрядности карел КАССР. - МКФУ.
202. Сурхаско Ю. 10. Об историко-этнической типологии карельской свадьбы. — СЭ, 1972, № 4.
203. Сурхаско Ю. Ю. О терминологии карельских свадебных чинов конца XIX—начала XX в.— Тез. докл. и сообщ. на XIV Всесоюз. конф. по финноугроведению, поев. 50-летию образования СССР. Саранск, 1972.
204. Сурхаско Ю. Ю. Козичепдашаува — жезл колдуна на карельской свадьбе. — СМАЭ, 1972, т. 28.
205. Тароева Р. Ф. Карелы. — В кн.: Народы европейской части СССР. Т. 2. М., 1964. (Сер. «Народы мира»).
206. Тароева Р. Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР). Этнографический очерк. М.—Л., 1965.
206а. Маслова Г., Санникова А. [Рец. на:] Тароева Р. Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР). — СЭ, 1966, № 4.
207. Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX—начала XX в. М,—Л., 1957.
208. Токарев С. А. Этнография народов СССР. Исторические основы быта и культуры. М., 1958.
209. Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М., 1964.
210. Токарев С. Л. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.
211. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1—4. М., 1964— 1973.
212. Федянович Т. П. Изучение семейных обрядов мордвы. — В кн.: Итоги полевых работ Ип-та этногр. АН СССР в 1970 г. М., 1971.
213. Феоктистова Л. X. Семейные обряды крестьян Раплаского района. — В кн.: Семья п семейный быт колхозников Прибалтики. М., 1962. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 77).
214. Финско-русский словарь. Под ред. Е. П. Лаатикайнен. М., 1942.
215. Харузин Н. II. Русские лопари. М., 1890.
216. Харузин U. Н. Из материалов, собранных среди крестьян Пудожского уезда Олонецкой губернии. — В кн.: Олонецкий сборник. Вын. 3. Петрозаводск, 1894.
217. Христолюбова Л. С. Семейные обряды удмуртов (опыт количественной характеристики). Автореф. канд. дыс. М., 1970.
218. Цейтлин Г. Свадьба в Поморье. (Очерк из быта поморов). — Изв. Арханг. о-ва изучения Русского Севера, Архангельск, 1910, т. 3, № 20.
219. Чебоксаров Н. Н. Некоторые вопросы изучепия финно-угорских народов в СССР. (По поводу одной научной конференции). — СЭ, 1948, № 3.
220. Чебоксаров Н. Н. Еще раз о некоторых вопросах изучопия финно-угорских народов. — СЭ, 1949, № 2.
221. Чистов К. В. Фольклор и этнография. — В кн.: Фольклор и этнография. Л., 1970.
222. Чистов К. В. Этническая общность, этническое самосознание и некоторые проблемы духовной культуры. — СЭ, 1972, № 3.
223. Чистов К. В. Проблемы картографирования обрядов и обрядового фольклора. Свадебный обряд. — В кн.: Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974.
224. Чичеров В. И. Зимпий период русского земледельческого календаря XVI—XIX веков. (Очерки по истории народных верований). М., 1957. (ТИЭ. Нов. сер. Т. 40).
225. Чубинский IJ. П. Статистическо-этнографический очерк корелы. — Тр. Арханг. губ. стат. ком. за 1865 г. Кп. 2. Архангельск, 1866.
226. Шадрин А. II. Летняя и зимния гулянья шенкурского народа и около-городных крестьян. — Там же.
227. Шайжин Н. Свадьба в Нигижме. Обряды, приплачь и песни. — ОГВ, 1903, № 114-125.
228. Шайжин И. Семейный и общественный быт населения Олонецкого края. — ОГВ, 1908, № 25, 32, 45, 57, 97.
229. Шайжин Н. Олонецкий край. — Памятная кн. Олонецкой губ. на 1908 г. Петрозаводск, 1908.
230. Шайжин Н. Олонецкий край. Общественный быт олончан. — Памятная кн. Олонецкой губ. на 1909 г. Петрозаводск, 1909.
231. Шейн П. В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края. Т. 1, ч. 2. СПб., 1890.
232. Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. и. Т. 1, вын. 2. СПб., 1900.
233. Шлыгина II. В. Водь, ижора и финны Ленинградской области. — В кн.: Народы европейской части СССР. Т. 2. М., 1964. (Сер. «Народы мира»).
234. Штернберг Л. Я. Новые материалы по свадьбе. — Матер, по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л., 1926.
235. Шустиков А. Троичина Кадниковского уезда. Бытовой очерк. — ЖС, 1892, вып. 3.
236. Элиаш Н. М. Истопи обряда и песен русской народной свадьбы,— Учен. зап. Орловск. пед. ин-та, Орел, 1966, т. 30.
237. Элиаш Н. М. Русские свадебные песни. Историко-этнографический анализ тематики, образов, поэтики жанра. Орел, 1966.
238. Яблоков И. Н. Методологические проблемы социологии религии. М., 1972.
239. Яккола Н. Водораздел. Петрозаводск, 1959.
240. Ялгубская свадьба. — ОГВ, 1909, № 67, 71, 75.
241. Ямпольский 3. И. О безрелигиозности первобытной магии. — СЭ, 1971, № 1.
242. Agricola М. Mikael Agricolan teokset. III. Porvoo, 1931.
243. Alava V. Mika on kekri? — Virittaja, 1897, N 2.
244. Alava V. Vatjalasia haiitapoja, haalauluja ja itkuja. Helsinki, 1909. (Suomi VI: 7).
245. Alava V. Tverin luaniii karjalaisten haiitapoja. Helsinki, 1937.
246. Engelberg R. Paavo Pulkkisen muistiinpanoja Kuhmoniemen tavoista ja elannoista. Helsinki, 1913.
247. Esonen 0. Kuvauksia Vartiolammen kylasta Vienan Karjalassa. — In: Maantieteelliscn yhdistyksen aikakauskirja. Helsinki, 1909.
248. Genetz A. Kuvaelmia kansan elamasta Salmin kihlakunnassa. — Koitar, Helsinki, 1870, N 1.
249. Haavio M. Karjalan jumalat. Uskontotieteollinen tutkimus. Porvoo—Helsinki, 1959.
250. Haavio M. Suomalainen mytologia. Porvoo—Helsinki, 1967.
251. Hakulinen L. Suomen kisa «leikki» sukulaisineen. — KV, 1950, N 30.
252. Haltsonen S. Entista Inkeria. Inkerin suomalaisasutuksen vaiheita ja kult-tuurihistorian piirteita. Helsinki, 1965. (Tietolipas 36).
253. Haltsonen S. Kuvaus Vanhan Suomen elamasta v: Ita 1799. — Kotiseutu, 1966, N 6.
254. Haltsonen S. Vanha Tuutari. Tuntemattoman tekijan kasikirjoitus 19. vuo-sisadan alusta. Helsinki, 1967. (Suomi 112:4).
255. Haltsonen S., Tunkelo E. A. Kansatieteelliset kasikirjoitukset, saapuneet Suom. Kirj. Seuran arkistoon ennen vuotta 1936. Helsinki, 1938.
256. Harva U. Miero vuotti uutta kuuta. — KV, 1939, N 19.
257. Harva U. Naimatapojemme historiaa.— KV, 1941, N 21.
258. Harva U. Suomensukuisten kansain sukulaisnimiston rakenne. — In: Kan-satieteen ongelmia. Helsinki, 1958. (Tietolipas 12).
259. Heikel A. O. Kansatieteellisia tutkimuksia Karjalassa. IV. Kreikanuskoi-sten kihlaus- ja haiitapoja. — Uusi Suometar, 1880, N 125, 127, 151, 152, 155.
260. Heikel A. O. Sitten und Gebrauche bei Verlobungen und Hochzeit: a) Bei den Anhangem des Lutherischen Glaubcns in OsGFinnland; b) Sitten bei den Anhangem des griechiscbkatholischen Glaubens in Ostfinnland. — In: Scbroeder L. von. Die Hochzeitsbrauche der Esten und einiger andercr finnisch-ugrischer Volkerschaften in Vergleichung mit denen der indo-germaniscnen Volker. Berlin, 1888.
261. HeikinmUki M.-L. Avioliittoon aikovien antimet ja morsiusvuoden vietto Kuortaneella. — Kotiseutu, 1966, N 1.
262. Heikinmaki M.-L. Die Gaben der Braut bei den Finnen und Esten. T. 1. Helsinki, 1970; T. 2. Helsinki, 1971. (KA 21-22).
263. HeiklnmUki M.-L. Die Veranderungen in den Gaben der Braut bei den Finnen und Esten. — МКФУ.
264. Holmberg V. Vepsalaisten haamenot. — SM, 1924, t. 31.
265. Holmberg-Harva U. Kauko-Karjalan haarunot. Turku, 1929. (Turun ylio-piston julkaisuja. Sar. B. Osa 9).
266. Honko L. Itkuvirsirunous. — In: Suomen kirjallisuus. I. Kirjoittamaton kirjallisuus. Helsinki—Keuruu, 1963.
267. Hamdldinen A. Ihmisniumiin substanssi suomalaisugrilaisten kansojen taikuudessa. Taikapsykologinen tutkimus. Helsinki, 1920. (SUST 47).
268. Hamalainen A. Mordvalaisten, tseromissien ja votjakkien kosinta- ja haatavoista. Vertaileva tutkimus. Holsinki, 1913. (SUSA 29).
269. Hayha 1. Kuvaelmia Ita-Suomalaisten vanhoista tavoista. T. 1—5. Helsinki, 1893-1899.
270. Inha I. K. Kalevalan laulumailta. Helsinki, 1921.
271. Itkonen T. I. Suomen lappalaiset vuoteen 1945. T. 1—2. Porvoo—Helsinki, 1948.
272. Itd-Karjalan kreikkalaisten naimatavoista. — Ilmarinen, 1887, N 103, 104.
273. Jaalckola N. Pirttijarven rantamilla. Petroskoi, 1949.
274. Juvelius J. W. Muistoja Pohjoisen Venajan Karjalan muinaisuudesta. — SMYA, 1889, t. 10.
275. Jyrinoja V. Akonlahden arkea ja juhlaa. Turku, 1965.
276. Kalevala. I. Runot. Helsingissa, 1901. (SKST 48).
277. Kalima 7. Slaavilaisperainen sanastomme. Tutkimus itamerensuomalaisten kielten slaavilaisista sanoista. Helsinki, 1952. (SKST 243).
278. Kallas O. Ilaha. — In: Eesti Ulioplaste Seltsi Albumi. Jurjevis (Tartus), 1894.
279. Karjalaisia kansantapoja. Karjalaiset haat.— Punainen Karjala, 1927, N 43.
280. Karjalan kielon naytteita. III. Entisten Poventsan ja Kemin kihlakuntien karjalaismurt.eita. Helsinki, 1936. (SKST 193).
281. Karjalan ldelen sanakirja. Ensimmainen osa. A—J. Helsinki, 1968.
282. Karjalan Kirja. Osa 2. Porvoo, 1910.
283. Karjalan Kirja. Porvoo—Holsinki, 1932.
284. Kaukonen V. Vanhari Kalevalan kokoonpano. T. 1—2. Helsinki, 1939— 1945. (SKST 213).
285. Kemppinen I. Suomalainen mytologia. Helsinki, 1960.
286. Kemppinen I. Keskikarjalaiset talonpoikaishaat. Helsinki, 1963.
287. Kemppinen I. Ilaudantakainen eliima karjalaisen muinasuskon ja ver-tailevan uskontotieteen valossa. Helsinki, 1967.
288. Ketlanen L. Matkamuistelmia vepsan perukoilta. — Virittaja, 1918, N 1-4.
289. Kettunen L. Vepslaste pulmakommetest. — Eesti Rahva Muuseumi Aasta-raamat, Tartu, 1925, t. 1.
290. Kokkonen H. Kekrin vietosta Juuan pitajassa. — Kotiseutu, 1910, s. 367-368.
291. Kokla P., Laanpere II., Mdger M. Eesti-soome sonaraamat. Tallinn, 1972.
292. Kondratjev F. Karjalainen Leskov. — Punalippu, 1972, N 6.
293. Konkka U. Karjalaisen itkuvirsirunouden lutkimuksen ongelmia. — Virittaja, 1968, N 2.
294. Konkka U. Antilaan itkettajii. — In: Laanemeresoome filoloogia siimpoo-sion 1973 teesid. Tallinn, 1973.
295. Korhonen A. Karjalaisen naisen yhteiskunnallisesta asemasta. — KV, 1928, N 8.
296. Korlesalml J. Vanha Kuusamo kertoo. Helsinki, 1964. (SKST 278).
297. K-ov J. Karjalaiset haat. — Punainen Karjala, 1927, N 27.
298. Kujola J. Lyydilaismurteiden sanakirja. Helsinki, 1944. (Lexica societatis fennougricae IX).
299. Kuusisto /. Karjalaisista leikeista ja kansantanhuista. — In: Karjala. II. Helsinki, 1935.
300. Kyytinen P. Taianomaisia rajakarjalaisia haa- ja naimatapoja. — Ibid.
301. Lehtonen J. V. E. U. T. Sirelius ja kansatiede. Helsinki, 1972. (KA 23).
302. Lukkarinen J. Vanhoja suomalaisten oikeustapoja. Naisen ostamincn. — Kotiseutu, 1911, s. 66—68.
303. Lukkarinen J. Vienan Karjalassa. Ilameenlinna, 1918.
304. Lukkarinen J. Suomalaisten naimatapoja. Ainoksia suomalaisten kan-sojen avioliiton historiaan. T. Helsinki, 1933.
305. Lyydil&isia kielennaytteita. Helsinki, 1934. (SUST 69).
306. Lonnrot E. Elias Lonnrotin matkat. Osa 1. Vuosina 1828—1839. Helsinki, 1902.
307. Lonnrot E. Haatavoista Paajarven Seuduilla Wen. Karjalassa. — Mohi-Iainen, Oulu, 1837, joulukuulta.
308. Lonnrot E. Naimakansan virsia.— In: Kalevalan esityot. T. 1—2. Toimitt. A. Borenius ja J. Krohn. Helsinki, 1891.
309. Lonnrot E. Vaeltaja. Muistelmia jalkamalkalta Hamcesta, Savosta ja Karjalasta 1828. Helsinki, 1952.
310. Mahler E. Die russischen dorflichon Hochzeitsbrauche. Borlin, 1960.
311. Makarov G. N. Kalini-karjala murdonaited. — Emakeele Seltsi Aastaraa-mat, Tallinn, 1963, t. 9.
312. Manzin K. Karjalaste vanadest pulmakommetest. — In: Laanomeresoom-Iaste rahvakultuurist. Tallinn, 1970.
313. Manninen 1. Karjalaisia tapoja. III. Naimakauppa. — Toukomies, 1926, N 8—9.
314. Manninen I. Karjalaiset baamenot. — Toukomies, 1932. N 4.
.315. Manninen I. Karjalaisten tavoista. — In: Karjalan Kirja. Porvoo—Helsinki, 1932.
316. Naisten toiminnasta Latvajarvella.— Punainen Karjala, 1928, N 94.
317. Niem.i A. R. Runonkeraajiemme matkakertomuksia 1830-luvulta 1880-luvulle. Helsinki, 1901 (SKST 109).
318. Nirvi R. E. Synonyymitutkimuksia sukulaisnimiston alalia. Helsinki, 1952. (Suomi 106:1).
319. Nirvi R. E. Sanoja ja kayttaytymista. Sanahistoriallisia tutkimuksia. I. Helsinki, 1955. (Suomi 107:1).
320. Nirvi R. E. Inkeroismurteiden sanakirja. Helsinki, 1971. (Lexica societatis fennougricae ХУШ).
321. NaytteitS. aanis- ja keskivepsan murteista. Helsinki, 1951. (SUST 100).
322. Ojajdrvi A. Morsiussauna. — KV, 1959, N 39.
323. Paulaharju S. Matkakertomuksia Karjalan kankabilla. Helsinki, 1908.
324. Paulaharju S. Muistelmia vicnankarjalaisesta runolaulajasta Mima Iluovi-sesta. — Karjalaisten joulu-sanomat, 1919, N 3—24.
324a. Idem. — In: Virtaranta P. Polku sammui. Helsinki, 1972.
325. Paulaharju S. Kainuun mailta. Helsinki, 1922.
326. Paulaharju S. Syntyma. lapsuus ja kuolema. Vienan Karjalan tapoja ja uskomuksia. Porvoo, 1924. (Kalevalaseuran julkaisuja 2).
327. Pentikdinen J. Marina Takalon uskonto. Uskonto-antropologinen tutkimus. Helsinki, 1971. (SKST 299).
328. Piha K. Suurperbe karjalaisessa tyoybteisossa. Karjalainen suurperhe sosiaaliantropologian ja sosiaalipsykologian valossa. Turku, 1964.
329. Pihel K., Pikamde A. Soome-eesti sonaraamat. Tallinn, 1965.
330. Pohjanvalo P. Salmin murteen sanakirja. Helsinki, 1947.
331. Pohjanvalo P. Salmin murteen sanakirja. Taydennysosa. Helsinki, 1950.
332. Punaiset. haat. Jyskyjarvolla. — Punainen Karjala, 1928, N 143.
333. Punaiset haat Nousjarvella. — Ibid., N 102.
334. Paakkonen L. V. Kesamatkoja Venajan Karjalassa sekii hajanaisia ku-vauksia Karjalan kansan nykyisyydesta ja entisyydcstS. — SMYA, 1898, t, 18.
335. Racz I. Finnische volkskunst. Einleitung und Bildlegcnden von N. Valo-nen. Helsinki, 1969.
336. Rahkonen A. Muistelmia matkalta Ita-Karjalassa. I. Kreikan uskoisten
suomalaisten baamenot. Suistamolla. — Suomen kuvalehti, 1875, N 68, 69, 71. , . .
337. Rantasalo A. V. Naittamisccn ja kosintaan liittyneita suomalaisia tapoja ja taianomaisia menettelyja uskomuksineen. — KV, 1954, N 34.
338. Relander O. Haapaiva Suojarvella. — In: Suomen matkailijaybdistyksen vuosikirja 1890. Helsingissii, 1891.
339. Reponen A. Naimatavat. Sana- ja asiatiedustelu. Ensimmainen laitos. Helsinki, 1930. (Sanakirjasaation julkaisuja. Sanastonkoraajan apuneu-voja 6).
340. Reponen A. Metsasuomalaisten ikiikylpy ja ilokylpy. — KV. 1931. N 11.
341. Ruoppita V. Karjalaisia sanoja Vanhassa Kalevalassa. — Virittaja, 1964, N 1.
342. Ruoppila V. Kalevala ja kansankieli. Helsinki, 1967. (SKST 284).
343. Ruuttu M. Kansantapoja ja -uskomuksia Karjalan kannaksen itaosissa. Helsinki, 1931. (SKST 186).
344. Salminen П.-K. Sulhasen pukti rnuinaisrunoissa. — KV, 1944, N 23—24.
345. Salminen V. Inkerin kansan haarunoclma muinaisine kosimis- ja haame-noineen. Helsinki, 1916. (SKST 155).
346. Sarala A. Suistamolaisia sananparsia. Turku, 1968. (Kansanelaman ku-vauksia III).
347. Sarmela M. Kansankulttuurin kartoituksesta. — Virittaja, 1965, N 3.
348. Sarmela M. Reciprocity systems of the rural society in the finnisch-kare-lian culture area. With special reference to social intercourse of the youth. Helsinki, 1969. (FFC 207).
349. Sarmela M. Ekologinen nakokulma suomalaisessa kansankulttuurin tutki-muksessa. — Kotiseutu, 1970, N 1.
350. Sarmela M. Perinneaineiston kvantitatiivisesta tutkimuksesta. Helsinki, 1970. (Tietolipas 65).
351. Sarmela M. Johdatus yleiseen kulttuuriantropologiaan. Ihminen ja yhtei-sot cross-cultural-tutkimuksen valossa. Helsinki, 1972. (Helsingin ’ ylio-pislon kansanrunoustieteen laitoksen toimito 3).
352. Sauhke N. Karjalan praasniekat. Jyvaskyla, 1971.
353. Schroeder L. von. Dio Hochzeitsbrauche der Esten und einiger anderer finnisch-ugrischer Volkerschaften in Vergleichung mit denen der indo-germanischen Viilker. Ein Beilrag zur Kenntniss der altesten Beziehun-gen der finnisch-ugrischen und indogermanischcn Volkerfamilie. Berlin, 1888.
354. Schwindl T. Matkamuistoja Tverin Karjalasta. Helsinki, 1957. (КЛ 13:2).
355. Setala E. N. I. N. Smirnows Untersuchungen iiber die Ostfinnen. Helsinki, 1900. (SUSA 17:4).
356. Sirelius U. T. Onko virolaisissa ja suomalaisissa naima- ja haatavoissa germanilaisia lainoja. — Virittaja, 1897, N 4.
357. Sirelius U. T. Suojarven filmiretki. — KV, 1921, N I.
358. Suojarvi. I. Toimitt. L. Pelkonen. Picksamiiki, 1965.
359. Suomen Kansan Vanhat Runot. T. 1—33. Helsinki, 1908—1948; t. 1. Vienan liianin runot,. Osa 3. Lyyrilliset, opettavaiset, miete-, iva-, leikki-y. m. runot, Helsinki, 1919; t. 2. Aunuksen, Tverin- ja Novgorodin-Karjalan runot. Helsinki, 1927; t. 7. Raja-j a Pohjois-Karjalan seka Skandi-navian metsasuomalaisten runot. Osa 5. Loitsuja. Helsinki, 1933.
360. Suomen kielen etymologinen sanakirja. 1—4. Helsinki, 1955—1969. (Lexica societatis fennougricae XII).
361. Suurhasko J. Karjala ja karjalaiset kansatieteen kohteena Suomessa.— Punalippu, 1967, N 6.
362. Talve I. Suomen kulttuurirajoista ja -alueista. — In: Suomalainen Tiede-akatemia. Esitelmat ja poytakirjat 1971. Helsinki, 1972.
363. Terasvuori O. Ativon arvoitus. — KV, 1941, N 20—21.
364. Tommila P. Haapiiivan maaraaminen vanhan talonpoikaisyhteiskunnan aikana. - KV, 1960, N 40.
365. Tornberg M. Kuusamolainen suurperhe tyo- ja kyliiyhteisona. — Sanan-jalka, 1971, t. 13.
366. Turunen A. Kalevalan sanakirja. Lexigue du Kalevala. Helsinki, 1949. (SKST 235).
367. Vahros I. Suur-Novgorodin patvaska. — Virittaja, 1966, N 1.
368. Vahros I. Zur Geschichte und Folklore der grossrussischcn Sauna. Helsinki, 1966. (FFC 197).
5йВЙВбьййЙм8йЙЙюйЙЙв8в881в1В8НЯН1вЯ111
369. Valonen N. Zur Geschiclite der finnischen Wohnstuben. Helsinki, 1963. (SUST 133).
370. Westermarck E. Avioliiton historia. Porvoo—Helsinki, 1932.
371. Vienan Iiianin runonlaulajat ja tietiijat. Toimitt. A. R. Niemi. Helsinki, 1921.
372. Vilkuna A. Das Verhalten der Finnen in «heiligon» («pyha») Situationen. Helsinki, 1956. (FFC 161).
373. Vilkuna K. Karhunnahkainen harjus. — SM, 1940, N 46.
374. Vilkuna K. Suomalais-ugrilaisesta kansatieteesta. — In: Kansatieteen on-gelmia. Helsinki, 1958. (Tietolipas 12).
375. Vilkuna K. Kiblakunta. — In: Seulottua sanaa. Helsinki, 1961. (SKST 269).
376. Vilkuna K. Kiblakunta ja haavuode. Tutkielmia suomalaisen yhteiskun-nan jarjestymisen vaiheilta. Helsinki—Kouruu, 1964.
377. Virtanen E. A. Tapaetnologian historiaa. — In: Kansatieteen ongelmia. Helsinki, 1958. (Tietolipas 12).
378. Virtaranla P. Vienan kansa muistelee. Porvoo—Helsinki, 1958.
379. Virtaranta P. Juho Kujola. Karjalan ja lyydin tutkija. Helsinki, 1960. (SKST 266).
380. Virtaranta P. Tverin karjalaisten entista elamaa. Porvoo—Helsinki, 1961.
381. Virtaranta P. V. R. Petreliuksen matka Valdain karjalaisten luo 1892. — KV, 1962, N 42.
382. Virtaranta P. Lyydilaisia tekstcja. T. 3. Helsinki, 1964. (SUST 131).
383. Virtaranta P. Mari Kyyronen. — KV, 1966, N 46.
384. Virtaranta P. Polku sammui. Vienalaiskylien vaihoita rajan molemmin puolin. Helsinki, 1972.
385. Voionmaa V. Suomen karjalaisen heimon historia. Helsinki, 1915.
386. Vuorela T. Paha silma suomalaisen perinteen valossa. Helsinki, 1960. (Suomi 109 :1).
387. Vuorela T. Kansatieteen sanasto. Helsinki, 1964. (Tietolipas 13).
388. Vuoristo O. Kansallismuscon Kansatieteellisen osaston elokuvaustoimin-nasta. — Seulaset, Kalevalaseuran tiedotuslehti, 1968, N 1.
389. Zelenin D. Russische (Ostslavische) Volkskunde. Berlin—Leipzig, 1927.