Письменные известия о карелах (X-XVI в). Часть 3

Письменные известия о карелах (X-XVI в). Часть 1
Письменные известия о карелах (X-XVI в). Часть 2




XI. “Сага о Хальвдане, сыне Эйстеина”

XV. Ульвкеля продолжал интересовать вопрос, кем мог быть тот [человек], который во время сражения выступил на стороне Хальвдана и его людей, и конунг Харек сказал ему, что зовут того [человека] Грим, “и правит [он] на востоке в Кирьялаботнаре и захватил там государство, и не знают люди, откуда он родом. Его сопровождает приемная дочь, такая красивая девушка, что люди не слышали о другой, столь же прекрасной”...
С наступлением весны снарядили они свои корабли. У них было огромное войско; с ними были два финских конунга, звали одного Фид, а другого — Флоки; они были колдунами. Вот плывут они до тех пор, пока не пришли на восток в Кирьялаботнар и не отыскали Грима. Там не было нужды выяснять, в чем его вина; предложили они Гриму [либо] тотчас вступить а битву, либо подчиниться им и передать конунгу все государство и свою приемную дочь.
XVI. Теперь пойдет рассказ о Хальвдане, сыне конунга, что раны его все зажили и к нему возвратилась вся его сила. Вот идет он, чтобы поговорить со стариком и старухой, и сказал, что ему очень хотелось бы оттуда уехать, а потом спросил, кем бы мог быть тот человек, который отправил его туда на излечение, или кого[-то другого] ему следует благодарить за спасение жизни.
Хрифлинг отвечает: “Так как я верю в твое благородство, то могу я тебе открыть, кто он. Грим зовут человека, который правит на востоке в Кирьялаботнаре; он большой герой; [это] он тебя послал сюда ко мне; теперь ты мог бы отблагодарить его за спасение жизни, потому что сейчас ему нужны благородные люди. Туда сейчас пришли конунг Харек из Бьярмаланда, Ульв Злой и Ульвкель Мастер и хотят отомстить за свое позорное поражение в бою против вас; выступили они теперь в поход со своим войском, и мне сказали, что конунг Харек хочет получить приемную дочь Грима, которую зовут Ингигерд н которая прекраснее всех девушек”...
“Мог бы ты назвать мне кратчайший путь туда? — сказал Хальвдан, — потому что мне хотелось бы прийти туда, как можно скорее”. Трудны здесь многие пути, — сказал Хрифлинг, — и на кораблях нельзя доплыть скорее, чем за пять недель, и этот путь смертельно опасен из-за викингов и воинов. Другой путь лежит восточнее, и там, однако, нужно двигаться по горам и пустынной местности, и это — длинный путь и труднопроходимый, и, в конечном счете, не совсем ясный. Третий — самый близкий, [и], если он хорошо удастся, то по нему можно добраться за три недели, но там много препятствий. Сначала — это лес в двадцать переходов 25 , который называется Кольског; там живет тот разбойник, которого зовут Коль, и дочь его, которую зовут Гуллькула; никто не может надеяться остаться в живых, если их встретит. Оттуда недалеко другой лес, который называется Клифског, [протянувшийся на] четыре и двадцать переходов; там живет тот разбойник, которого зовут Хальгейр; с ним кабан, встреча с которым хуже, чем с двенадцатью людьми. Вслед за тем приходишь ты в тот лес, который называется Кальварског, он [длиной] в шестнадцать и двадцать переходов; там нет никакой пищи, кроме ягод и древесной влаги; там находится разбойник, которого зовут Сель, и с ним пес, большой, словно бык; у него человеческий ум и в бою он лучше двенадцати мужчин. А когда ты выйдешь из тех лесов, то с востока с Кьёля появляется поток воды; никто не знает, откуда он берется; переплыть через поток за один прием могут те люди, которые лучше всех плавают; а оттуда недалеко до того замка, которым правит Скули. Если ты не будешь медлить, то должен прийти тогда, когда там [еще] будет идти битва”. — Хальвдан попросил его подготовить все к походу.
XXIV. Там так и произошло, что эти свадьбы были отпразднованы с большой пышностью, и в конце концов каждый конунг отправился к себе домой; а Хальвдан пробыл там зиму, и жили они в любви с Ингигерд. Свида Смелого-в-Нападении послали они на восток в Кирьялаботнар, и должен был он стать там хёвдингом и держать то владение ярла Скули.
XXV. Вслед за тем пришли с востока из Бьярмаланда люди Сигмунда и сказали, что викинги грабили в Бьямаланде и Ногарде 26 ; они убили Свида Смелого-в-Нападении и подчинили себе Кирьялаботнар и большую часть Руссаланда. И когда они узнали об этом, Хальвдан и Сигмунд, собрали они войско и пошли на восток в Бьярмаланд.
XXVI. Валь убил Свида и подчинил себе Кирьялаботнар. Он получил так много золота, что его невозможно было сосчитать, и взял он его у великана Свади, который жил в той горе, что называется Блесанерг; это к северу от Думбсхаф 27 . Свади был сыном Аса-Тора. Валь владел тем мечом, который назывался Хорнхьялти, он был изукрашен золотом и всегда разил в уязвимое место 28 . (Halfdanav saga.., 1917, s. 116—119, 133—134,
136—137).

“Сага о Хальвдане, сыне Эйстейна” сохранилась в трех редакциях (А, В и С). Древнейшая пергаменная рукопись (в редакции А) датируется концом XIV или началом XV в. Сага относится к числу саг о древних временах, насыщенных фантастическими деталями, и к более узкому разряду приключенческих саг, которые рассказывают о путешествиях в далекие от Исландии и Норвегии страны. В ряде саг о древних временах действие локализуется в Восточной Европе; среди них повествование “Саги о Хальвдане” традиционно выделяется исследователями как производящее впечатление наибольшей достоверности и, очевидно, содержащее в переработанном виде фрагменты реальных исторических сведений, основанных на устных преданиях (Тиандер, 1906, с. 283—287; Рыдзевская, 1945, с. 64). При этом некоторые историко-географические сведения саги уникальны и не могут быть возведены ни к какой из дошедших до нас в письменном виде традиций: сообщения о водном пути между Альдейгьюборгом (город Ладога в низовье Волхова) и Бьярмаландом (Беломорье), о городе Алаборге, а также упоминания других топонимов, сюжетно и географически связанных с Альдейгьюборгом, Алаборгом и Бьярмаландом (см.: Глазырина, 1984, с. 200— 208; Джаксон, Мачинский, 1989).
Фигурирующий в цитированном тексте топоним Кирьялаботнар встречен в двух сагах о древних временах и не упоминается в иных памятниках древнескандинавской письменности 29 . Кирьялаботнар переводится как “Заливы кирьялов” 30 . Имеющиеся в литературе привязки этого названия к Финскому или Ботническому заливам Балтийского моря (Тиандер, 1906, с. 284; Мельникова, 1974, с. 172—173; Спиридонов, 1988, с. 138—141; Schlozer, 1771, s. 444) основываются на не совсем верном чтении текстов, в оригиналах которых топоним во всех случаях приводится в форме множественного числа и, следовательно, указывает не на какой-то конкретный большой залив, а на изрезанный заливами участок побережья моря или большого озера. Предложенная локализация Кирьялаботнара “Саги о Хальвдане” в районе шхер северо-западного берега Онежского озера (Джаксон, Мачинский, 1989) представляется недостаточно обоснованной.
Основным географическим признаком Кирьялаботнара, по саге, является его неизменная восточность: он находится “на востоке” от Бьярмаланда (Беломорье) (гл. XV), “на востоке” от Клюфанданеса — места битвы Хальвдана и Улъвкеля (гл. XVI) 31 , и “на восток” от Альдейгьюборга (Ладоги) (гл. XXIV)... Совершенно ясно, что на карте невозможно найти точку, которая находилась бы к востоку одновременно от Ладоги и Белого моря. Учитывая при этом, что любая попытка локализовать Кирьялаботнар “на восток” от Альдейгьюборга и/или Бьярмаланда (даже со всеми допустимыми отклонениями от азимута) неизбежно приведет нас в места, где присутствие древнекарельского населения для времени до XIV в. не документировано никакими другими источниками, следует считать, что предельная восточность “Заливов Кирьялов” в “Саге о Хальвдане” является штампом, не несущим конкретной географической информации. Такие “географические штампы”, закрепляющие за определенными, малоизвестными скандинавской традиции местностями приуроченность к одной стороне света, вне зависимости от реального направления движения, нередко встречаются в памятниках древнесеверной литературы. Точкой отсчета, по отношению к которой Кирьялаботнар всегда находится “на востоке”, в данном случае, возможно, является Скандинавия.
Наиболее детальная географическая привязка Кирьялаботнара содержится в XVI главе саги, в словах Хрифлинга, описывающего Хальвдану пути туда от Клюфанданеса (см. примечание 31). С одной стороны, этот фрагмент характеризуется наличием совершенно явных сказочных деталей: к искомому Кирьялаботнару ведут три дороги, на пути достижения цели герою предстоят испытания, среди которых походы через три леса, встречи с тремя разбойниками и т. д. Вопрос о достоверности этих деталей, на наш взгляд, решается однозначно отрицательно (ср.: Ellis-Davidson, 1976, р. 41, где автором три пути в Кирьялаботнар описаны как пути в Бьярмаланд; Джаксон, Мачинский, 1989). С другой стороны, в словах Хрифлинга есть несколько оригинальных примет-ориентиров, за которыми можно увидеть реальную информацию о географии Кирьялаботнара. К числу таких примет отнесем названия лесов Кольског (== Угольный лес), Клифског (==Лес на обрыве) и Кальварског (== Китовый лес). Знаменательно название последнего, ближайшего к Кирьялаботнару, леса “Китовый” или “Тюлений” (ср. имя охраняющего этот лес разбойника Selr= Тюлень): тюлень (нерпа) водится в Балтийском море и, в качестве морского реликта, в Ладоге и Сайме. Далее, текст упоминает водопад у “Заливов кирьялов”. Крупные пороги и водопады — не редкость в Северо-Восточной Прибалтике, на притоках Ладоги и Саймы. Наконец, сам топоним Кирьялаботнар, вторая часть которого обозначает изрезанный заливами участок побережья моря или большого озера, хорошо увязывается с Выборгским заливом, окрестностями Саймы и северо-западными берегами Ладожского озера с их многочисленными фиордообразными заливами и множеством островов. Очерчивающийся таким образом район, как видим, примерно соответствует коренной племенной территории корелы, в пределах которой, где-то на побережьях Выборгского залива и/или Ладоги, Саймы, следует локализовать Кирьялаботнар “Саги о Хальвдане”. Отметим, что такую локализацию подтверждает и приведенный ниже “Фрагмент о древних конунгах”.
Чрезвычайно интересны данные саги о связях Кирьялаботнара с Альдейгьюборгом и Алаборгом, соответствующими древнерусскому городу Ладоге и местному центру, локализуемому в Юго-Восточном Приладожье (о локализации Алаборга см.: Глазырина, 1984, с. 200—208; Джаксон, Мачинский, 1989). Что касается контактов населения северо-западного и юго-восточного побережий Ладожского озера на рубеже I и II тысячелетий, то они нашли отражение и в археологическом материале (Кочкуркина, 1973, с. 63, 66; 1982, с. 24—36). Реальность подобных описанным “Сагой о Хальвдане” взаимоотношений Ладоги с приладожскими землями подтверждается известиями королевских саг (Рыдзевская, 1945, с. 58—59). Разнообразные и динамичные контакты Ладоги и Юго-Восточного Приладожья в эпоху раннего средневековья реконструированы с широким привлечением археологических данных по этому вопросу (Назаренко, 1979, с. 106—115). По отношению к древнекарельской территории этот вопрос специально не изучался, хотя ряд финляндских исследователей связывали скандинавские и “восточные” элементы в археологических памятниках Северо-Западного Приладожья IX—XI вв. именно с варяжским влиянием, исходившим из Нижнего Поволховья (см.: Хуурре, 1979, с. 139—142). Действительно, существование в конце I — начале II тысячелетия экономических и культурных контактов древнекарельского населения с Ладогой — крупнейшим транзитным пунктом в северной части Балтийско-Волжского и Балтийско-Днепровского путей — представляется совершенно естественным с географической и исторической точек зрения; косвенно эти контакты могут быть подтверждены как древнекарельскими археологическими материалами, так и материалами из раскопок в самой Ладоге. Но известие “Саги о Хальвдане” о существовании административно-политических связей между Альдейгьюборгом (Ладогой) и Кирьялаботнаром (Свид Смелый-в-Нападении получает от конунга Хальвдана Кирьялаботнар, “и должен он был стать там хёвдингом и взять то государство у ярла Скули” — гл. XXIV) 32 — уникально, причем не только в древнескандинавских источниках.
Политическая история Ладоги и ее отношений с соседними территориями в X—XI вв. не нашла отражения в русских летописях. Этот город, сыгравший немалую роль в событиях начальной русской истории, выпадает из поля зрения летописца в записях с 922 по 1105 г. До XII в. совершенно отсутствуют в летописях и известия о Приладожье. Коренное население этого района, не попадает в подробный список народов, “иже дань дают Руси”, включенный в “Повесть временных лет” в начале XII в. и отразивший всю предшествующую историю интеграции автохтонного населения Восточной Европы в Древнерусское государство, хотя в этом списке фигурируют обитавшая западнее емь и даже далекие пермь и печера. По известиям первых десятилетий XII в., Ладога — пригород Новгорода, а с 1140-х годов летописи постоянно упоминают корелу как племя, прочно и потому, видимо, давно вошедшее в северорусскую политическую орбиту. Надо отметить здесь же, что контексты первых упоминаний корелы в русских летописях указывают на ее тесную связь с Ладогой: поход 1143 г; корелы на емь являлся ответной акцией на нападение еми в предыдущем году на Ладожскую область в Поволховье (МИК, 1941, с. 63—64), а в 1149 г. в походе из Новгорода Изяслава Мстиславича на Юрия Долгорукого корела, наряду с псковичами, выступает вместо традиционного федерата “всей области новгородской” — Ладоги (Куза, 1975, с. 187—189 ).
А. Н. Насонов, опираясь на комплекс древнерусских и древнескандинавских источников, выдвинул концепцию ведущей роли Ладоги в распространении древнерусского политического влияния на приладожские земли. Он полагал, что в Х—XI вв. этот город являлся автономным центром Киевской Руси, независимым от Новгорода; “очень вероятно, что Ладога простирала в древности свое влияние на Ижорскую землю и Приладожскую Корелию” (Насонов, 1951, с. 79—80). Думается, что известие “Саги о Хальвдане, сыне Эйстейна” о существовании политических контактов между Альдейгьюборгом и Кирьялаботнаром хорошо согласуется с концепцией А. Н. Насонова, которая получила развитие в современных исследованиях по истории Ладоги и ее округи (Кирпичников, 1979, с. 92—106; 1988, с. 38—79; Кирпичников, Дубов, Лебедев, 1986, с. 190—205).
В XV главе “Саги о Хальвдане” повествуется о нападении на Кирьялаботнар из Бьярмаланда, произведенном на кораблях; позднее (гл. XXIV) Хальвдан отправляется из Кирьялаботнара в Бьярмаланд и подчиняет себе страну. В этих фрагментах привлекает внимание сообщение о существовании водного пути между коренной племенной территорией корелы и Беломорьем. Водные пути, связывающие Ладожское озеро с Белым морем, хорошо известны по более поздним письменным источникам. Древнейшее из подробных описаний наиболее короткого водно-волокового маршрута из Северо-Западного Приладожья в Беломорье датируется 1550-ми годами. Согласно ему, путь проходил через Сайменские озера на Пиэлисъярви — Лексозеро — через волок на Кимасозеро и далее по р. Кемь (Julku, 1967, s. 75—77 и карта-вклейка). Судя по археологическим данным, освоение этой водно-волоковой системы началось около рубежа I и II тысячелетий (см. комментарий к “Саге об Эгиле”).
Наконец, о возможной датировке отразившихся в саге отношений. Любые хронологические оценки в данном случае возможны лишь с оговоркой, поскольку жанр памятника не гарантирует того, что в цитированных фрагментах нашел отражение единовременный пласт информации. Если допустить последнее, то некоторые основания для датировки дают сюжетные и лексические параллели, существующие между повествованием “Саги о Хальвдане” и хронологически определимыми известиями королевских саг, рассказывающих о держании норвежскими ярлами Ладожского наместничества киевских князей в первой половине XI в. (см.: Глазырина, Джаксон, 1986, с. 144). Эту последнюю дату можно принять как крайнюю верхнюю из возможных хронологическую границу соответствующего сюжета разбираемого памятника. Учитывая, что имеющиеся археологические материалы пока не позволяют отнести ко времени ранее рубежа Х—XI вв. освоение водно-волоковых путей из Приладожья в Беломорье, а исторические — вхождение древнекарельской территории в сферу политического влияния Ладоги, получаем реалистическую дату в интервале конец Х—первая половина XI в. 33


XII. “Фрагмент о древних конунгах”

... Гардарики; там правил тот конунг, который звался Радбард ... он (конунг Ивар.— Г. Г.) направляет (ведет) то войско в Аустррики против конунга Радбарда, говоря, что разорит и сожжет все его государство. Конунг Ивар был тогда очень стар; и когда он привел то войско на восток в Кирьялаботнар и думает сойти с корабля с дружиной; — там начиналось государство конунга Радбарда; была ночь, и конунг спал на возвышении на своем боевом корабле (драконе)... (Sogur Danako-nunga, 1919—1925, s. 9—10).

“Фрагмент о древних конунгах” является одной из двух сохранившихся частей “Саги о Скъёльдунгах” (королевской саги), но традиционно рассматривается исследователями в рамках caг о древних временах по причине своего легендарного содержания.
По мнению К. Шира, произведение было создано до 1200 г., наиболее вероятно — между 1180 и 1200 гг. (Schier, 1970, s. 29). Древнейшая из дошедших до нас рукописей памятника датируется рубежом XIII—XIV вв.
Первоначальное сюжетное ядро саги основано на преданиях о деятельности полулегендарных шведских и норвежских конунгов, в цитированных нами фрагментах —конунга Швеции Ивара Широкие Объятия (ок. 650—ок. 726 гг.?), который упоминается также в “Саге об Инглингах” Снорри Стурлусона, знавшего “Сагу о Скъёльдунгах” (см.: Снорри Стурлусон, 1980, с. 33), и в “Саге о Хервёр и конунге Хейдреке”. Конунг Гардарики-Аустррики (Руси), по имени Радбард, фигурирует в “Деяниях датчан” Саксона Грамматика, использовавшего в своем труде древнеисландские саги (о “Саге о Хервёр...” и “Деяниях датчан” Саксона на русском языке см.: Древнерусские города.., 1987, с. 132—136, 151—159). Первоначальные сюжеты caг о древних временах, бытовавших в устной традиции на протяжении нескольких веков, постоянно пополнялись деталями, почерпнутыми из фольклора, элементами свежих исторических и географических знаний, более или менее близких ко времени окончательного оформления и записи памятника (Глазырина, 1977, с. 236—238).
При сопоставлении информации “Фрагмента о древних конунгах” с другими древнескандинавскими источниками прежде всего выявляется достаточно близкая аналогия между сведениями разбираемого памятника и прокомментированными выше известиями “Саги о Хальвдане, сыне Эйстейна”: “Заливы кирьялов” находятся на ближних подступах к Руси со стороны Балтики, они — на западной границе территории, подвластной конунгу Гардарики. Сведения “Фрагмента...” о вхождении Кирьялаботнара в состав владений конунга Радбарда перекликаются с разобранными нами ранее известиями “Легендарной саги об Олаве Святом” о нападении Свейна в 1015 г. на Кирьялаланд, контекст которых подразумевает неразделенность Земли кирьялов с Гардарики. Следовательно, можно полагать, что во “Фрагменте о древних конунгах” мы имеем еще одно свидетельство существования в древнескандинавской исторической традиции общего представления о древнекарельской территории как части Руси, по-видимому, восходящего к финалу эпохи викингов.



1 Разделы I—IX подготовлены А. М. Спиридоновым и Т. Н. Джаксон, Х— XII—А. М. Спиридоновым при участии Г. В. Глазыриной. Переводы: II—VI, VIII и IX выполнены Т. Н. Джаксон, Х—ХП—Г. В. Глазыриной, Составителями использован перевод Е. А. Рыдзевской (VII). Текст 1 любезно переведен А. В. Подосиновым, за что авторы выражают ему искреннюю признательность.
2 Ледяной остров — Исландия.
3 Виридены—гренландцы. По представлениям скандинавов того времени, Гренландия соединялась с материком где-то за Бьярмаландом.
4 Свитьод — Швеция.
5 “Вверх” означает “от побережья” или “в глубь территории”.
6 Гардарики — древнескандинавское название Руси.
7 О походе ярла Свейна см. также: Рыдзевская, 1945, с. 56—57; Свердлов, 1974, с. 58—59; Джаксон, 19896, с. 16—18.
8 В “Круге земном”: “Свейн ярл отправился со своим войском в Гардарики и разорял там селения. Он пробыл там все лето, а когда наступила осень, двинул свое войско назад в Швецию. Но тут он заболел и умер” (Снорри Стурлусон, 1980, с. 195).
9 По мнению X. Киркинена, поход на емь 1042 г. (а также ряд последующих) мог быть направлен не на территории центральных областей современной Финляндии, а в низовья Северной Двины, где некая “емь” (этноним? топоним?) упоминается Уставом Святослава Ольговича 1137 г. (Kirkinen, 1982, р. 260—261). Такое предположение нам представляется совершенно невероятным.
10 Финнланд — здесь юго-западная часть территории современной Финляндии.
11 Эйстланд — территория современной Эстонии или, скорее, более широкая область в Юго-Восточной Прибалтике.
12 Курланд — земля племени куршей на территории современной Латвии.
13 По внешней — т. е. по западной границе, идущей вдоль моря.
14 Наумудаль — норвежская область, расположенная южнее Халогаланда.
15 Ниже — т. е. ближе к побережью, здесь — севернее.
16 Речь идет о следующей зиме.
17 Вниз—к побережью (?) Назад
18 Syslumenn, переведенное нами как “управляющие”, — должностные лица, в обязанности которых входил сбор государственных доходов на определенно” территории, в данном случае — в Финнмарке.
19 Упоминание г. Бергена (Бьёргюн) показывает, что маршрут послов из Норвегии в Новгород пролегал вокруг Скандинавского полуострова.
20 Перевод Е. А. Рыдзевской приводится по: Шаскольский, 1945б, с. 52. Нами уточнен перевод словосочетания аа fiale — “на горе” и проведена замена скандинавских топонимов русскими транслитерациями.
21 См. прим. 18 Назад
22 Буквально — “перед ним”.
23 Дроттсети — от лат. drossatus — человек, прислуживающий за столом короля.
24 См.: Древнерусские города.., 1987, с. 127—128. Такое противопоставление отмечено также на одной из древнескандинавских карт мира, составленной около середины XIII в.: Мельникова, 1976, с. 147; ср.: 1986, с. 111—112.
25 В оригинале растов (rost); четкой мерой длины не является.
26 Ногард — Новгород.
27 Думбсхаф — Море туманов.
28 Во фрагментах из XXV и XXVI глав речь идет об одних и тех же событиях.
29 Соответствующий текст из “Фрагмента о древних конунгах” приводится ниже. Что касается третьего источника, якобы упоминающего Кирьялаботнар (Gullporissaga/Kalund K.//Skrifter udgivet av Samfund til udgivelse af gam-met nordisk litteratur. 26. Kebenhavn, 1898), то указание на него в справочнике Э. М. Метцентин является ошибочным.
30 Исландское слово botn обозначает внутреннюю часть залива или бухты. А. X. Лерберг (1819, с. 122), основываясь на другом значении шведского bottn, перевел разбираемый топоним как “карельская низовая (низменная) земля”. См. также: Holmberg, 1976, s. 172—173.
31 По мнению Т. Н. Джаксон и Д. А. Мачинского (1989), Клюфанданес (== Раскалывающий мыс) следует соотнести с мысом Резным на западном берегу Ладоги, в 60 км южнее устья р. Вуоксы.
32 Хёвдинг (hofdingi) — правитель любого ранга. Термин рики полисемантичен, он обозначает государство, власть, владение (конунга или ярла). См.: комментарий к употреблению этих терминов в известиях королевских caг: Глазырина, Джаксон, 1986, с. 110—111.
33 А. Н. Кирпичников (1988, с. 58—60) считает, что повествование “Саги о Хальвдане” “...по ряду деталей может восходить к подлинным событиям, имевшим место в Приладожье в XI в., а точнее, в его третьей четверти или второй половине”. Автор настоящего комментария вынужден отказаться от предположения, что в сюжет саги, восходящий к традиции эпохи викингов, оказались контаминированы сведения о событиях XII—XIII вв. Спиридонов, 1988, с. 140).