Несколько замечаний о финских именах иа -Inen

SNTLrn TIEDEAKATEMIAN KARJALAIS.SUOMALA.ISBN TIETEELL1SEN TUTKIAUJSJAOSTON TIEDONANTOJA


Вопрос о генезисе имен на -Inen (-Ise-) широко освещался Д. В. Бубрихом в его лекциях в ЛГУ. В частности, он обратил внимание на двойное п в номинативе ед. ч. этих имен. Вряд ли можно сомневаться в том, что это двойное п сменило одиночное п: в других финноугорских языках в соответствующих случаях мы находим отражение именно одиночного п, ср., например, финское kivinen—.каменный" при эрзя-мордовск. keven’—„каменный" и т. п. Тем не менее в данном частном вопросе еще нет полной ясности. Этой полной ясности весьма содействовало бы обнаружение в соответствующих случаях одиночного п не где-нибудь в отдаленных финноугорских языках, а на прибалтийско-финской почве.
Бесспорно, в части диалектов финского языка (и еще кое-где, например в ливском языке) мы находим имена на -In. Но это -In может разъясняться как результат упрощения громоздкого -Inen, следовательно, никакого достоверного указания насчет первоначального положения вещей не содержит.
В этой обстановке считаю необходимым указатьвна то, что по северу Карелии широко распространены формы номинатива ед. ч. на -Ini, или, в случае выпадения I, на -n’i.
Принято думать (ср. хотя бы Н. Ojansno, Karjala-aonnksen Sanne-bistoria), что это -Ini или -n'i являются результатом фонетической переработки -In'e или -п’е, которое в свою очередь получилось из -Inen в связи с отпадением конечнбго п. В подтверждение приводится и другой случай, где конечное i получилось из е: выступающие в некоторых диалектах возвратные формы на -ksi или -kiui. Это, якобы, результат фонетической переработки -kse или -кше, которые в свою очередь получились из -ksen.

Что возвратные формы на -ksi или -kmi фонетически получились из форм на -kse или -кше, это совершенно неверно. Перед нами явление чисто аналогического порядка: -ksi или -kuii заменило -kse или -кше просто под воздействием соответствующих не-возвратных форм на -i (pezeksi или режекил — „он мылся” возникло просто под воздействием pezi „мыл" и т. п.).
Вместе с тем повисает в воздухе и мысль, что -In’i или -n'i получились фонетически из -In’e или -п'е. Фонетическими средствами это -In'e или -п'е не может быть объяснено. Не обнаруживается и возможности аналогического объяснения. Значит, перед нами явление, которое надо обсуждать как отдельную грамматическую величину.

По поводу -In’i или -n’i следует вспомнить, что на прибалтийскофинской почве существует закономерность, согласно которой древнее конечное е (или, при определенных условиях, а, а) заменяется в одних случаях через i, а в других через нуль; так, перед нами финское piene-t—„малые" и pi&ni—„малый”, но joUtsen—„лебедь" и joUtse-ne-t—„лебеди” и т. п.
Если в нашем вопросе исходить из суффикса, где п с последующим гласным в глубокой древности не сопровождалось никаким вторым п, то появление карельского -In’i или -n'i разъясняется совершенно просто, во всех отношениях удовлетворительно. Очевидно, данный суффикс раньше содержал лишь одно п с последующим гласным. Этот последующий гласный в соответствующих условиях преобразовался в i, а затем данный суффикс с i получил обобщенное употребление.
Таким образом, в карельском -In’i или -n’i мы находим сохранение того состояния интересующего нас суффикса, когда в нем было лишь одно п.
Кстати сказать, после разъяснений, данных по поводу карельского -In’i или -n’i, можно обнаружить, откуда взялось в данном суффиксе удвоение п.
Как видно из сказанного, интересующий нас суффикс, оканчивавшийся некогда на п в сопровождении гласного, должен был первоначально развиться в одних условиях в суффикс -п без гласного, а в других условиях в суффикс -п с сохранением гласного (откуда i). Должно было получиться два варианта суффикса.

А что может случиться, если налицо два варианта суффикса, показывают русские диалектные случаи вроде на-й-ти-ть вместо на-й-ти. В этих русских диалектных случаях дело в том, что более употребительный вариант суффикса (-ть) нарос на менее употребительный (-ти), как бы поддерживая первый.
Совершенно то же, надо думать, случилось с нашим прибалтийско-финским суффиксом. Один вариант мог нарастать на другой. А это должно было ввести в употребление вместо суффикса с одним п суффикс с двумя п. Так дело и.произошло. Только в тех диалектах, которые легли в основу северных карельских, произошло не наращение одного варианта суффикса на другой, а обобщение одного из вариантов. Возможно, что кое-где произошло обобщение другого варианта. Диалектное финское -In может все-таки быть не результатом упрощения -Inen, а результатом обобщения того другого варианта, который мы только что упомянули.




Karjalan kielen murteissa esiintyvat muutamat Ini-tai ni-loppuiset nominit muodostavat parin 6Uomen y.m. murteissa esiintyville In-loppuisille nomineille, ja todistavat, etta aikaisemmin tallaisten nominien johtopaat-teessa ei ollut kahta, vaan yksi n. Kahden n:n ilmaantuminen voidaan selittaa saman johtopaatteen kahden toisinnon vuorovaikutuksesta (vrt. venajan murteiden po-i-ti-t’ y.m.s.).